Телевизор сгорел. Горячая вода
появлялась лишь глубокой ночью и пропадала к шести часам утра. На
работе не давали денег. И кого ей было винить?
Университет заочно, конечно, но все
же закончен. Скажите, кому нужны филологи в не особо большом
городе, когда их каждый год целой кучей выпускают на свободу из
стен альма-матер? Весь год Арина продолжала тянуть лямку в
заводской конторе. С девяти до пяти, плюс полчаса на обед и два
часа на дорогу туда обратно. Делать на работе было решительно
нечего. Сотрудники плели интриги, вязали кофты, смотрели все без
исключения телесериалы по переносному черно-белому телевизору и
бесконечно чаевничали.
Арина спасалась литературой. За
время ее долгой – несколько лет – учебы, все привыкли к этому,
притерпелись. И толстые классические романы воспринимали
равнодушно. Ну, читает человек, и пусть. Что с нее взять, с хорошо
образованной дуры? Ни поесть как человек (она никогда не могла
угнаться за тумбообразными сотрудницами, нагуливающими аппетит на
дачах и картофельных участках), ни выпить, ни поругаться всласть –
сбросить напряжение...
- Кто на тебе женится? - вопрошала
Дина Петровна, многотонным монолитом возвышаясь над столом. - В
тебе же с какой стороны ни подступись и на половину приличного
человека не наберется, а?
Арина отмалчивалась. Как самая
молодая в отделе, покорно мыла чайные чашки и спускалась вниз, на
второй этаж, в женский туалет за водой. Управленческие ловеласы к
ней не приставали. Шмыгает себе мышка серенькая. Ни то ни се. Ни
рыба ни мясо.
Раз и навсегда заведенное колесо:
умыть-накормить бабушку с утра, прибрать за ней в шесть,
приготовить ко сну, перестирать белье, проделать профилактические
процедуры по борьбе с пролежнями (Василий научил Арину разным
хитростям и тонкостям), сбегать в магазины, навести подобие порядка
в квартире, упасть, проснуться - и так по кругу.
А недавно, глядя в зеркало, Арина с
ужасом обнаружила первые морщины. Двадцать шесть. Не замужем,
вместо приданого полупомешанная парализованная старушка. Никакой
надежды подыскать приличную работу. Пустой холодильник и пыль на
шкафу.
Хреновые итоги.
В восемнадцать ее изнасиловали. Три
мерзких, пахнущих пивом мужика, в собственном подъезде, у двери в
подвал. Ударили по голове. Забили глубоко в рот, чтобы не кричала,
варежки, те самые, подарок крестной, стянули курточку... Один
держал, двое, сменяя друг друга, работали. Арина несколько раз
теряла сознание и не помнила деталей. Кто-то из соседей вроде бы и
поднимался мимо, но на подозрительную возню внимания не обратил. А
позвать на помощь она не могла. Растерзанную, исщипанную до
кровавых синяков (один из насильников иначе не мог) ее оставили со
связанными шарфом руками, полуголую, в натянутой на голову одежде и
порванном белье. Она долго мучилась, катаясь по грязному полу,
прежде чем освободила руки и смогла подняться. Ключи затерялись. И
в три часа ночи ей пришлось позвонить в дверь.