Нет, решительно ничего хорошего из
диалога не вышло. Абсолютно.
Дом снесли. Дали двушку в
микрорайоне. Двухкомнатной она естественно была лишь по
названию.
Арина разместилась в крошечной
клетушке наподобие той, в которой Федор Михайлович поселил студента
Раскольникова. На нее это было вполне похоже: предложить лучшую
комнату больной бабусе и не слушать никаких возражений.
В прежнем деревянном жилище не было
воды, канализации, газа. Трущоба, да и только. Но власти решили
строить на окраине новый автовокзал, а посему кой-какие лачуги были
снесены. Родионовская хибарка стояла в нужном месте, прямо
посредине будущей бетонной махины. Так Арина и бабушка невзначай
вытянули счастливый билет. Вернее, это был билет, поделенный
пополам невидимой чертой. Радость для бабушки и море слез для
внучки - умницы, отличницы.
«Да как же нам теперь хорошо,
золотая моя. И теплый туалет, и ванная. И помыться дома. И жопу
зимой не морозить».
Как там было написано над входом в
печально знаменитом концлагере: "Каждому свое"? Так и
получилось.
Арина едва могла терпеть ежедневную
пытку, а бабушка без конца всплескивала руками и повторяла.
- Как хорошо получилось! Как хорошо
получилось! Как хорошо!
Внучка тихонько плакала, закрывшись
в ванной и включив воду. Собираться и идти в школу хуже, чем на
каторгу.
- Не хочу. Ненавижу.
Твердила она своему отражению по
утрам, выстаивая перед зеркалом положенные полчаса. Косу колоском
заплести – это не шутка.
- Не хочу.
Обуться (старые расшлепанные
сапожки), одеться (теплая вязаная кофта, коричневая на пуговицах,
давнее бабушкино рукоделие, сейчас она уже не вяжет – глаукома,
глаза не те), напялить видавшую виды куртку. Ух, как противно все
время носить старье. Только шапочка, шарф и варежки были новыми (из
чудесного серого пуха – подарок крестной в честь новоселья). И
отправиться в путь. Что может быть ужаснее подобного утра? Только
десятки, сотни их.
Подхватить с пола потрепанный
портфель, неподъемный от учебников и тетрадей.
Одноклассники хитрили.
Договаривались между собой, чтобы носить поменьше книг: половину –
один, половину – сосед. Но кто будет делиться с парией?
Арина сидела одна. На свободное
место рядом с ней претендентов, само собой, не находилось.
Спуститься с третьего этажа, бегом
вприпрыжку. Это бабуся ползет по двадцать минут, беззлобно
поругивая крутые ступени. Вселить то вселили, но дом еще тот...
Ткни - и рухнет. Ветхие балконы. Сто раз в году замазываемая
трещина через весь угол у первого подъезда. Как боевой шрам на лице
ветерана. Протекающая крыша. Впрочем, мало ли у кого крыша не в
порядке…