.
На Украине командование Юго-Западного фронта, учитывая, что войска 12-й армии уже отошли на восток, 17 сентября приказало отвести и части 14-й армии на реки Иква и Серет[285]. Позднее 14-я армия отошла на реку Збруч, а к 24 сентября вышла на линию Староконстантинов – Проскуров – Старая Ушица. К 25 сентября войска 12-й армии закрепились на реке Горынь, но сил для обороны не хватало, и к 30 сентября она отошла к рекам Уборть и Случ. 3 октября командование Западного фронта предложило главкому разрешить отвести войска на линию оз. Нарочь – Сморгонь – Молодечно – Красное – Изяслав – Самохваловичи – Романово – река Случ к 5 октября. В ответ на это предложение главком резонно указал, что отвод войск на эту линию затруднит советской делегации ведение переговоров в Риге, поэтому следует удержать максимально возможную территорию[286]. Тогда командование Западного и Юго-Западного фронтов решило немного потеснить противника[287], но поляки, упредив советские атаки, вновь по литовской территории обошли правый фланг 3-й армии, вынудив ее отойти к реке Западная Двина[288]. 15 октября поляки заняли Минск, но 17-го оставили город, отойдя к демаркационной линии.
Поражение Красной армии под Варшавой стало холодным душем для советского руководства. Уже 30 августа Сталин предложил Политбюро ЦК РКП(б) создать «комиссию из 3 человек по обследованию условий нашего июльского наступления и августовского отступления на Зап[адном] фронте»[289]. Однако 1 сентября Троцкому на заседании Политбюро удалось отклонить это предложение. Исходя из военной обстановки, советское руководство решило перейти «к политике соглашательского мира с Польшей»[290]. Объяснение случившемуся советская сторона искала в популярной тогда идее интернациональной солидарности трудящихся. Например, Ворошилов 4 сентября отметил в письме к Г.К. Орджоникидзе, что «мы ждали от польских рабоч[их] и крестьян восстаний и революции, а получили шовинизм и тупую ненависть к «русским». Конечно, если бы нам удалось добраться до Лодзи – Петрокова и Домбровск[ого] района, положение резко изменилось [бы], но пока дело обстоит довольно неважно»[291].
Состоявшийся 20 сентября Пленум ЦК РКП(б) обсудил сложившуюся ситуацию в отношениях с Польшей. Пытаясь найти некий компромисс между реальной обстановкой и идеологическими представлениями соратников, Ленин предлагал сделать полякам максимальные территориальные уступки. «Теперь нам остается лишь их надуть, поскольку наши военные дела плохи. Постараемся купить у них перемирие, хотя мало шансов, что они на это пойдут. За ближайший месяц мы должны во что бы то ни стало покончить с Врангелем. А когда мы с ним покончим, на съезде Советов отвергнем этот мир и двинем все силы на Польшу, если будет выгодно. Чтоб было похоже на правду, на сессии ВЦИК закажем патриотические речи Бухарину, Сосновскому и др., пусть ⅓ проголосует против мира. Скажем, что оппозиция на съезде превратилась в большинство, и опять двинем на Варшаву». Троцкий высказался за уступки Польше с целью заключения как минимум перемирия, которое чрезвычайно необходимо по военным соображениям. В целом дискуссия свелась к обсуждению размеров возможных уступок. В итоге было решено обратиться к польскому правительству с предложением о мире. Пленум избрал комиссию в составе Л.Б. Каменева, К.Б. Радека и Г.В. Чичерина для выработки проекта «декларации для сессии ВЦИК по вопросу о мирных переговорах с Польшей». Было одобрено в принципе предложение о переброске 1-й Конной армии с польского на врангелевский фронт.