Дел навалилось – хоть бери лопату и разгребай. Из Москвы прилетела тётка, встретились в моём баре и позавтракали. Обсудили рабочие моменты по бизнесу. После чего Лариса побежала дальше, проверить как идёт процесс в её сети фитнес-клубов.
Я же съездил домой переодеться и привести себя в божеский вид. Офис, встреча с поставщиками, к вечеру вернулся в «Эйфорию». Одно, другое, третье и вот уже наступает вечер. Танцпол до отказа набит людьми, бар планомерно опустошается, официантки только и успевают бегать туда-сюда с подносами. Всё идёт по плану.
Поднимаюсь наверх, прихватив с собой какую-то куклу, мечтаю расслабиться, спустить пар.
Мысли в голову дурацкие лезли весь день нон-стопом – хотел написать Кар хотя бы сообщение, чтобы расставить точки над «и», но быстренько затолкал их подальше. Что тут объяснять? Если не дура, то сложит «а» плюс «б».
Вот только Вершинина, к моему горю, была не в ладах со своими мозгами. По-другому её приезд в мой бар и не объяснить. Ладно бы она тупо пришла – потанцевать или развлечься, но нет. Глупую девчонку понесло ко мне, словно магнитом притянуло.
И застала она меня не в лучший момент. Почти разложил на диване свою сегодняшнюю игрушку, как на тебе! Получай, Дэн!
Глазами хлопает, нижняя губка дрожит, по щекам текут ручейки слёз. Боже, а на что она рассчитывала? Ну серьёзно? Сольного концерта мне как раз для полного счастья и не хватало.
По-детски шмыгнула носом, утирая слёзы и кинулась вниз по лестнице. Чёрт! Я уже говорил, что спать с сёстрами друзей – это табу? Догадались почему?
Наворотит сейчас глупостей, а мне красней перед Кириллом. Как это я ни то, что за ней не приглядел, так ещё и в койку затащил.
Шикарно! Блеск!
Остаётся надеяться, что смогу донести правду жизни до этой влюблённой дурочки.
Вы можете называть меня как хотите – фиолетово. Я никому ничего не обещал. Сама придумала, и сама же обожглась. Это был полностью её выбор. За всё нужно платить. В том числе – и за любовь, и за секс.
Я ведь Кар в постель силой не тащил, правильно? Ну, а я о чём?
На выходе падаю, поскользнувшись и порезав руку, но пофиг. В конце концов, догоняю ревущую в хлам Вершинину и крепко хватаю её за запястье.
— Карина, стой же!
— Пусти! — хнычет, вытирает щеки от слёз, на меня глаза боится поднять.
Боже, ненавижу женские истерики.