— ... слышать друг друга, чувствовать, — он не обратил внимание
на крик, ведь я заблокировал чужой голос. — И у Никиты Степановича
это получилось. Он использовал нас, как подопытных кроликов, но мы
благодарны ему за возможность стать уникальными магами. Таких, что
никогда не могло бы быть в природе.
— Для чего ему это?
— Борьба за власть, — голос Артема стал печален. — Сейчас,
говоря это все, я будто смываю грязь со стекла и могу разглядеть
всю картину в целом. Да, точно. Он часто упоминал, что это не
просто научный прорыв, это новый виток в истории. Сначала я думал,
что его заботить только исследования. Но сейчас... Сейчас я все
понял.
Он на секунду замолчал, и глаза его вновь дернулись.
— Братья, нас действительно использовали. Не для прогресса, не
для нас, а лично для себя.
Я глянул на метки, они понемногу сходились в одной точке. Либо
будут атаковать, либо разговаривать, третьего не дано.
— Я могу помочь остальным тоже это понять, — сказал я.
— Это не вернет Елисея, — в глазах Артема вспыхнули и тут же
погасли огоньки гнева. — Но если мы сможем избавиться от чужой
воли, то я готов.
Он ударил себя в грудь кулаком, будто воин прошлого, присягающий
на верность. Я наклонил голову к плечу и задумчиво на него
посмотрел.
— Мне нужны гарантии безопасности для меня и своих людей.
Присоединяйтесь ко мне и живите настоящей жизнью. Вы можете стать
кем угодно. Достигнуть любых вершин.
“Но зачем?” — вдруг раздался в голове спокойный голос.
— Вам так нравится быть рабами? Бегать по указке Брусиленко?
Подвергать свои жизни опасности?
“Мы сильнее кого бы то ни было.”
— Но не меня. Зачем враждовать, если можно договориться?
Артем непонимающе на меня смотрел все это время. Я ведь
разговаривал с его товарищами, но он их не слышал. Я кивнул,
подтверждая его мысли. И Дягилев закашлялся воздухом, вдруг
осознав, что я с ним сделал.
Недоверие, надежда, радость — на его лице отобразилось все. На
какую-то долю мгновения он стал обычным мальчишкой, которому
сказали, что он может купить в магазине сладостей все что
угодно.
“Ты захочешь убить директора.”
— То, что сделал с вами и со мной Брусиленко — жестоко и
несправедливо. Да, вы стали сильнее, но ради чего? Я убивал для
него. Был ночным кошмаром для целой столицы. Люди до сих пор
вздрагивают, когда слышат мою фамилию. Хотите, чтобы и у вас так
было? Когда нормальная жизнь превращается в глупый спектакль, ведь
от вас будут ждать только одного. Смерти.