– Да, Сашка. Не сознательный ты человек. Докторскую защитил, а пить бросил. Обмываем степень без тебя. Знаешь, это есть особая форма мазохизма. Чтобы такое выкинуть – особый характер надо иметь.
– Как говорил еще мой научный руководитель: «Кто не пьет в компании, тот либо сволочь, либо стукач!» – включился в разговор старик с белыми зубами. – Так что давай, Александр Васильевич, не отрывайся от коллектива! Нехорошо это! Совсем не хорошо!
– Ну нельзя мне, мужики! Нельзя! – Александр протер рукой длинное, худое лицо и залпом допил сок из чашки. – Язва у меня! Надюша, если узнает за такую шалость, то устроит мне врага народа по первое число!
– Да, жена у него не женщина, а линкор. Что не снаряд, то все в цель укладывает, – мужчина с усами зычно выдохнул и снова налил себе коньяку. – Вон ишь какую плешь ему прожгла!
Александр увернулся от лохматой ладони, которая пыталась потрогать его лысину, и под хохот нетрезвых товарищей снова хлопнул сока. Мужчина с пышными усами зачерпнул половником готовую уху и, на удивление, аккуратно разлил ее по глубоким тарелкам. Все трое на минуту замолчали, вдыхая аромат сваренной, недавно пойманной ими рыбы.
– Хорошо, – почти пропел обладатель пышных усов и шумно отхлебнул наваристого бульона, – настоящая сказка…
– Лиричная ты все-таки натура, Женька, – сказал Александр.
– Нет. Ну это же совсем другое дело. Это тебе не на чьем-нибудь выступлении в затхлом зальчике с важным видом зевать, – Евгений широким взмахом лохматой руки окинул лес, – Здесь можно быть собой. Для души…
– Лучше сказать, что для психологического здоровья, – едко заметил старик с белыми зубами. – Душа не более чем абстрактный, растиражированный загнивающим западом концепт. Сомнительная и непознаваемая категория. А от математика подобное слышать вдвойне неприятнее…
– Да это выражение такое: «для души», – стал оправдываться Евгений, – не придирайся к формулировкам! Я перед тобой тут не научный доклад читаю!
– Если бы ты мне за подобную философию научный доклад по истории читал, я бы тебе по первое число всыпал. Не люблю, когда к науке разношерстную лирику приплетают. Нехорошо это! Совсем не хорошо!
– Да ладно тебе, Слава, – Александр закурил и выдохнул в ночь белый дым, – не про то Евгений Викторович говорил. У него душа на природе радуется, а ты ему сомнительную дискуссию пытаешься впарить…