Все тело ныло, словно по мне промчалось стадо бизонов, или слонов. Голова кружилась, сильно хотелось пить. Почувствовав на своем лице влажную холодную ткань, я застонал и открыл глаза. Было темно и тихо. Я попробовал поднять руку, но тело плохо слушалось меня. Справа что-то зашевелилось, и я невольно закрыл глаза, чтобы не видеть, кто будет мной закусывать. Но все, что я почувствовал, была теплая шершавая ладошка, погладившая мою щеку. Значит, она не бросила меня.
– Луна! – позвал я свистящим шепотом, вышедшим из моего пересохшего горла.
– Костиа! – послышалось в ответ и надо мной склонилось прекрасное лицо девушки.
Ее сверкающие в темноте ночи глаза были печальны. Длинные волосы она заколола наверх острой веточкой, обнажив маленькие ушки и плавные изгибы шеи. Я не смог удержаться и, с огромным трудом, собрав все силы, приподнялся на локте и поцеловал ее. Она отпрянула, вскрикнув, и прикрыла губы тыльной стороной ладони. Конечно, для нее это было странно, незнакомо. Но она неожиданно стала злой.
Выкрикивая недовольные пронзительные звуки, она в ярости топала ногами, била кулаками по дереву, в котором я лежал. Я не понимал, почему невинный поцелуй, легкое касание губ, привело ее в такое бешенство.
– Прости, – тихо прошептал я и вновь провалился в пустоту.
Утром меня разбудила какая-то слишком горластая птаха. Она выводила свои громкие трели совсем рядом, видимо, надеясь на овации. Но моя гудящая голова готова была просто расколоться пополам от этих звуков. Я попробовал сесть. У меня это получилось, но все же ощущалась значительная слабость во всем теле. Что со мной произошло, я не представлял. Повернувшись в поисках Луны, я наткнулся на ее свежий трофей. Это был омерзительного вида паук внушительных размеров. Неужели она собиралась есть эту тварь? Мысли о еде отозвались урчанием в животе.
На этот звук снизу донеслось что-то подобное. Кто-то тоже умирает с голоду? Я постарался рассмотреть со своего места то, что происходило внизу. Луна сидела в позе йога на пучке травы и с аппетитом поглощала еще немного дергающего клешнями мелкого краба. Я, конечно, был не настолько голодным, чтобы съесть кого-то живьем, но все же чем-то подкрепиться не мешало. Обшарив глазами кладовую девушки, я все же решил повременить с завтраком. Сухие жуки, скрюченные в смертельной агонии ящерицы и жирные желтовато-белые личинки не входили в мой рацион.