И солнце абсолютно другое.
По-другому восходит и по-другому заходит. Иначе выглядит. Да что там выглядит, оно здесь совсем другого цвета, и всегда, в любой момент, разного. Даже траектория движения светила, что в иных условиях является просто эталоном постоянства и свидетельством гармонии этого мира, совсем другая и каждый раз разная. И вовсе не нужно жить на далекой планетке под названием, допустим, астероид Б612, чтобы иметь возможность наблюдать восход и заход солнца столько раз, сколько пожелаешь. Однажды я наблюдал больше двадцати восходов и заходов только за одно утро. И не потому, что мне было грустно. А потому что выполнение авиационно-химических работ требует прохлады и спокойной атмосферы, которые в Казахстане в мае имеют место быть исключительно перед восходом солнца. И, набирая высоту полета в предрассветных сумерках, можешь увидеть восход солнца, который немедленно сменяется заходом, как только снижаешься до высоты пяти метров на которой нужно лететь до конца, обрабатываемого поля, чтобы потом опять набрать минимум метров пятьдесят, которых достаточного для разворота на повторный заход и для созерцания очередного за этот полет восхода солнца. На больших лайнерах, пересекающих океаны и материки совсем другие отношения с главным светилом. Здесь уже невозможно так легкомысленно созерцать помногу восходов и заходов в столь короткий срок, даже если вдруг будет очень грустно. Но и на столь серьёзном лайнере можно подивиться, как недавно ушедшее за горизонт на западе светило через совсем непродолжительное время уже восходит на востоке, если летишь на восток или практически застывает в одной точке, когда летишь на запад. И можно взлететь, допустим из Хабаровска или Южно-Сахалинска в полдень по местному времени и оказаться через 8—10 часов в Москве, где так же будет полдень.
И звуки неба совсем другие.
Если спросить любого пилота, как звучит небо, то, скорее всего ответ будет: «Дружелюбно». Потому что первое, что приходит на ум, когда мы говорим о звуках в небе – это радиосвязь. Ушла в далекое прошлое тишина полета, подчеркиваемая только гулом работающего двигателя. Сейчас тесно и в небе, и в эфире. Конечно, и в наше время есть такие участки, когда часами не слышно ни единого звука в динамиках, только время от времени приходят сообщения в цифровом формате, напоминая, что неизменная картина окружающего мира есть не что иное, как полет над безбрежными просторами океана. Но самый важный звук полета – это звук работающих моторов, который пилотом воспринимается, по большей части, как тишина. Очень приятная и желаемая тишина. Когда же мотор на самолете один, он есть твоя единственная опора в небе, а значит и в жизни. Именно наличие очевидного обязательного условия твоего существования, в нашем случае работы мотора самолёта, привносит в обыденность нашей профессии постоянную тревожную нотку. Именно так воспринимается звук работающих двигателей. Как очень необходимая тишина. Насколько бы громким не был их гул.