Летание как способ существования. Тексты, рассказы, миниатюры - страница 8

«Никогда не позволяй себе общаться с самолётом на «Ты».

Как только ты понял, что освоил данный летательный аппарат в совершенстве, ты обязан прекратить летать на нём в качестве пилота, иначе убьёшься сам и людей угробишь.

Авиация дама ревнивая, как только она поймёт, что ты делишь своё внимание ещё с чем-то – отомстит обязательно!».

Не все, приходящие в авиацию, имеют возможность услышать в начале своего профессионального пути столь важные слова. Думаю, что если есть у меня в этой жизни миссия, то она в том, чтобы как можно больше моих коллег как можно раньше узнали простые истины, как жить в небе, в профессии и поверили в них. Других объяснений того, что я так долго занимаюсь любимым делом я найти не могу.

Но всё же вернёмся к первому вопросу. И ответ на него я бы хотел начать с вечной для авиации темы – что есть летание? Мне довольно часто не только от людей, не имеющих отношения к профессии, но и от профессионалов, приходится слышать, что закончилась нынче профессия пилота. Что, мол, не лётчики нынче, а операторы по управлению автоматикой сидят в пилотских кабинах. Мол, автоматика сейчас такова, что современному пилоту только и остаётся, что на кнопки нажимать.

Автопилоты действительно есть на подавляющем большинстве современных самолётов. И включаются они иногда кнопками, а иногда, о ужас (!), вообще не выключаются. Но смею заверить, что по своей сути, по своей сложности, напряженности и ответственности профессия коммерческого пилота ничуть не изменилась за всю свою историю. И чтобы опровергнуть заявления таких экспертов, большинство и которых – это закончившие лётную работу уважаемые мной коллеги, предлагаю немного погрузиться в историю авиации. Найти, тот период, то благословенное время, когда были «настоящие» пилоты и никто из «экспертов» не смел бы даже помыслить заявить, что вот нынешнее поколение ничуть не хуже предыдущего.

Отец мне рассказывал, как в массовом порядке начинались приборные полёты в гражданской авиации. Где-то в середине 50-х годов прошлого столетия, когда он был молодым командиром суперсовременного на то время лайнера Ил-12, к ним в Новосибирск на аэродром Северный прилетел инспектор из ГУ ГВФ – главного управления гражданского воздушного флота, то есть почитай самое главное лётное начальство страны. Инспектор был автором изобретения, которое позволяло моделировать сложные погодные условия в реальном полёте. То есть можно было имитировать условия захода на посадку при низкой облачности, когда реально была хорошая погода. Это позволяло тренироваться пилотам летать в сложных метеорологических условиях. Чем и воспользовался прилетевший инспектор. Он взял с собой на тренировку шесть капитанов и по результатам тренировки троим из них присвоил минимум 30х300. Это означает, что пилот может производить посадку на аэродроме при погоде, когда нижний край облачности находится на высоте 30 метров и дальность видимости составляет 300 метров. К слову, я при аналогичных условиях (30х350) стал летать лет через сорок после описываемых событий уже, будучи капитаном Боинг 737. Но вернёмся всё же к лайнеру Ил-12. Так получилось, что успешно тренировку прошли в основном молодые пилоты. И это отразило общую тенденцию в гражданской авиации на том переломном периоде её истории. В гражданской авиации начиналась эпоха приборных полётов. Конечно, приборные полеты были доступны много раньше. Но так чтобы в массовом порядке, чтобы земля была готова повсеместно обеспечивать выполнение заходов на посадку по приборам – это происходило именно тогда. И выяснилось, что приборные полёты отличаются от полетов визуальных. Что эти полёты требуют иных знаний, навыков и умений. А многие асы, настоящие асы транспортной авиации с большой буквы «А», которые могли под низкой облачностью и в условиях ограниченной видимости на бреющем полете, что значит лететь практически, касаясь верхушек деревьев, найти по одному-двум кострам площадки, наспех сделанные партизанами, и приземлиться на них, а потом взлететь с эти крошечных площадок на перегруженных самолётах, были не всегда готовы учиться летать в новых авиационных реалиях. И начинались разговоры, что, мол, де, кончилась настоящая авиация. Что пилоты теперь не летают, а стрелочки выдерживают. А что они, бедолаги, будут делать, когда прибор сломается. Ну и так далее. Но выражение «просто стрелочки выдерживать» совсем не соответствует той сложности и высоким требованиям к навыкам техники пилотирования, что требовались для полётов по системам, обеспечивающим приборный заход на посадку в то время. Те системы посадки показывали только положение самолета относительно траектории полёта, выводящей самолёт прямёхонько на посадочную полосу. Поэтому точность пилотирования требовалась филигранная. Чуть больше крен в нужную сторону, и ты уже много дальше от нужной траектории, но уже с другой её стороны. И чем ближе к посадочной полосе, тем оборудование чувствительней, тем точней и выверенней должны быть воздействия на рули. Так что все разговоры были, так мягко скажем, не совсем отражающими истинное положение вещей.