И пусть я не поняла, отчего Дейрон так изменился в лице из-за простой царапины, но я уже слишком замерзла, чтобы размышлять. Просто тут же по наитию кое-как достала из кармана на поясе вышитый платок, пусть и весь мокрый, и старательно ладонь Дейрона перевязала. Не из-за того, что он меня спас. И уж точно не из желания угодить. Просто…это было как-то естественно, безо всяких мыслей…
Он не возразил, не убрал руку. И пусть я не поднимала на него глаз, но чувствовала, прямо кожей чувствовала, что он с меня взгляда не сводит.
- Все, Эли, идем, - уже не церемонясь, взял меня под локоть. Но, честно, я уже настолько продрогла, что была уже согласна даже на объятия!
Впереди, у кромки рощи и вправду виднелся небольшой домик с цветастым палисадом. И струящийся из трубы тонкий домик явственно намекал, что там, как минимум, есть очаг, и быть может, добрые люди пустят нас обсохнуть.
Вот только что дальше?
До берега Арлингтона Дейрон бы со мной не доплыл – расстояние не то… Вероятнее всего, мы добрались до одного из островов, которых хватало недалеко от побережья. Так что чисто теоретически Фредерик быстро сообразит, где именно меня искать.
Дейрон
Максимум – сутки.
По крайней мере, дольше не доводилось проверять. И то в тот раз, когда в Вейсхазе попали в засаду и он был ранен отравленной стрелой, дела обстояли куда хуже…
Но факт оставался фактом, от появления раны до применения спасительного зелья самое больше, что проходило, это сутки. И пусть необратимых последствий не возникло, но проклятье за это время настолько измотало, что восстанавливаться пришлось долго…
А тут просто царапина. Тем более, если правильно понял, куда они попали, отсюда до Арлингтона от силы пара часов верховой езды через Дамплингский мост, соединяющий острова. Так что ничего страшного в том, что флакон с зельем так и остался в кармане камзола, сброшенного еще на корабле.
Выходит, всего-то и нужно, что найти здесь экипаж и вернуться в Арлингтон. Вот только пусть сначала Элеана согреется, а то и так дрожит. Вся мокрая, да еще и тонкая ткань платья прилипла к телу, сразу открывая простор для воображения – в таком виде никто посторонний ее видеть не должен! Хотя сразу напрашивалось само собой «А не посторонний ли он сам?», но сейчас было не до подобных философствований. У Эли и так уже зуб на зуб не попадает, и очень тяжело не поддаться порыву, не обнять ее, чтобы согреть…