Само собой, после столь бурного плавания от ее прически ничего не осталось. Эли как раз сейчас старательно пыталась заплести пока еще немного влажные волосы, упрямо завивающиеся и нежелающие усмирять свой природный хаос под натиском шелковой расшитой ленты. И со стороны складывалось впечатление, что прическа – это единственное, что Эли сейчас волнует. По крайней мере, ему она пока ни слова не сказала.
Только Дейрон и сам молчал. Привыкший все анализировать, теперь он чувствовал себя попросту в тупике!
Царапина не могла зажить сама собой.
Никак!
Засевшее в нем проклятье не только не позволяло даже малейшей ране регенерировать самостоятельно, но и многократно все усугубляло. В итоге даже от укола иголкой можно было умереть. А тут не то, что укол, а знатно так ладонь о камень исцарапал…
Так что произошло? Кроме того, что Элеана перевязала своим платком, ровным счетом ничего. И ведь платок уж точно никакой не артефакт. И Эли точно не маг. Даже допусти он такую абсурдную вероятность, все равно это бы не послужило объяснением.
Ведь с того момента, как попал под действие проклятья, попадались ему маги. Редко, разной одаренности, но он их находил. Но ни один из них не смог бы вот так мимолетным прикосновением залечить усугубленную проклятьем рану! Для этого требовалось создавать сложнейший магический элексир, который и теперь-то стоил немало. Так что окажись даже Эли вдруг магом, все равно бы это не объяснило пропажу царапины.
Но в чем тогда вообще может быть дело?!
- Дейрон.
Едва не сбился с шага. Может, от того, что уж очень неожиданно прозвучал ее голос. Но, скорее, просто от самого факта, что Элеана вдруг к нему обратилась. А не впервые ли вообще за это время она сама с ним заговорила?..
- Дейрон, я бы хотела поблагодарить вас, - но по-прежнему на него не смотрела, только под ноги, словно боязнь споткнуться на дороге ее интересовала куда больше, чем его реакция. – Если бы не ваше своевременное вмешательство, я бы…
- Не стоит, - перебил сухо.
Даже сам не понял, почему его так покоробило, что она обращается к нему на «вы». Хотя чего он хотел? Сам же первым готов утверждать, что они – чужие люди. Даже хуже, чем чужие. Бесконечно друг от друга далекие. Как сказал кто-то мудрый, самую глубокую яму между людьми может выкопать только самая глубокая привязанность…