Максим Игоревич аж в голос засмеялся. У него такой приятный смех…
Вдруг погас свет. Тут у моей подруги Ники началась бы истерика, но я, к счастью, не страдаю боязнью замкнутых пространств.
— Здорово! — «обрадовалась» я погасшему свету. — Просто класс! Застряли в лифте из-за того, что я слишком люблю пирожные!
— Знаете, как говорят? — начал он, в его голосе слышалось тепло. — Пока мужчина может вас поднять, всё в порядке.
Я даже опомниться не успела, как он присел, обхватил меня чуть ниже бёдер и поднял в воздух. Меня! Тяжеленную девицу! Даже отец перестал носить меня на руках уже лет в шесть.
Я вскрикнула, вцепилась пальцами в его твёрдые плечи. Лифт протестующе заскрипел. Было темно, поэтому я не видела лица Максима Игоревича, но его тёплое дыхание было где-то совсем близко от моих губ…
— А если не может, — продолжил он, — то найдите себе мужчину посильнее… Как-то так…
— Максим Игоревич, ясно… Можете отпускать…
— А если не хочу?
— Я…
В этот момент зажегся свет. Я на секунду зажмурила глаза от яркой вспышки, а когда открыла, то увидела его ясные глаза совсем близко. Наши лица разделала всего-то парочка миллиметров.
Его взгляд медленно опустился на мои губы...