- Согласен,
Иосиф Виссарионович. Уж очень высоки на этот раз ставки. Пожалуй,
не меньше, чем тогда, с атомной бомбой.
- Больше,
Лаврентий, гораздо больше. Тогда речь шла о выживании нашего
государства, а сейчас мы без преувеличения можем проложить путь, по
которому человечество – всё человечество, не только мы и США –
будут идти даже не годы – века! Вряд ли мы с тобой до этого
доживём, но если учёные не ошибаются, то лет через тридцать-сорок
наша планета изменится до неузнаваемости.
Сидящий
покачал головой.
- Значит,
решение принято?
- Да,
Лаврентий, принято. Пообещаем американцам передать всю имеющуюся у
нас информацию по гобийской находке вместе с материалами по
расшифровке символов, нанесённых на её поверхность в обмен на их
содействие, прежде всего, научное и техническое, в продолжении
исследований. И, разумеется, попросим поделиться материалами по по
этому их проекту…
-
«Рейнбоу», Иосиф Виссарионович. По-английски это означает «Радуга».
Но стоит ли заострять на этом внимание? Эти материалы у нас и без
того имеются.
- Вот и
хорошо, сможем сверить их с теми, что получим из-за океана. И надо
предложить Трумэну в самое ближайшее время буквально создать
объединённую группу из советских и американских учёных, которая в
будущем перерастёт в совместный проект по исследованию этого… как
его…
-
«Звёздного обруча». Учёный, палеонтолог, который его обнаружил,
именно так назвал свою находку.
Сталин
убрал блестящую штучку, извлёк из коробки «Герцеговина Флор»
папиросы, распотрошил их и принялся набивать трубку. Берия
терпеливо ждал – он давным-давно усвоил, что прерывать это
священнодействие не следует.
- Какой
романтичный товарищ… Хорошо, пусть будет «звёздный обруч». – вождь
справился, наконец, с процедурой набивки, но раскуривать трубку не
спешил - держал её, зажав чашу в ладони. - Начинай, Лаврентий.
Вячик[1]
поможет тебе по линии МИДа, но главное сейчас – договориться с
американцами негласно, так сказать, доверительно.
-
Доверительно? – ироническая усмешка на тонких бледных губах - С
американцами?
- Ну, во
время войны нам это удавалось, особенно когда Рузвельт не
соглашался с Черчиллем. Главное, чтобы интересы совпадали – а если
ты прав, именно это сейчас и может произойти. И тогда участники
этого судьбоносного проекта да и всё человечество смогут получить
доступ к звёздам. И, главное – надолго, а может, и навсегда забудут
о войнах и противостоянии здесь, на Земле. Не так ли,
Лаврентий?