Он решил использовать Шаринган.
Он обдумывал это в течение дня и решил, что идеальным моментом
для применения Шарингана станет урок. Ученики постоянно меняли
позы, кто-то отвлекался, учителя делали записи или проверяли
работы. Это предоставляло отличную возможность незаметно
использовать свою силу.
На одном из уроков он выбрал момент, когда все внимание учителя
было приковано к доске.
Он слегка приоткрыл глаза, на мгновение активировав свой
трехтомойный Шаринган. Его глаза вспыхнули алым светом, и мир
вокруг стал более четким и детальным. Он направил взгляд на Гарри,
словно касаясь его своим взглядом, и начал сканировать его тело и
магическую ауру.
Он использовал Шаринган крайне осторожно, стараясь не выдать
себя ни малейшим признаком. Он просканировал мальчика и был
удивлен. Он не увидел ничего выдающегося, никаких особенных
магических талантов, о которых все говорили, но…
Во-первых, вокруг Гарри была сосредоточена огромная концентрация
темной магии. Она была похожа на тень, окутывающую его изнутри,
словно что-то поселилось внутри мальчика.
Во-вторых, он обнаружил слабый след защитной магии, окутывающей
Гарри, словно тонкая пленка. Но эта защита была крайне слабой,
словно таяла под давлением времени. Она почти иссякла.
«Темная магия… и почти исчезнувшая защита… Что это может
значить?»
Он деактивировал Шаринган, и его глаза вернулись в нормальное
состояние. Полученная информация только усилила его подозрения.
Гарри Поттер был далеко не так прост, как казалось на первый
взгляд.
Первые недели в Хогвартсе пролетели вихрем новых впечатлений и
знаний.
Для Итачи, с его острым умом и аналитическими способностями,
каждый урок был словно отдельная глава в захватывающей книге. Но
больше всего его интересовали не сами предметы, а преподаватели.
Каждый учитель был словно загадка, которую он жаждал разгадать.
Первое впечатление на него произвел урок трансфигурации у
профессора Минервы МакГонагалл. Она была строгой и требовательной,
а ее методы преподавания не допускали небрежности.
Итачи, привыкший к дисциплине и точности, сразу оценил ее
подход.
Он быстро освоил превращения предметов, удивляя всех своей
ловкостью и скоростью. Профессор МакГонагалл, казалось, была
довольна его успехами, хотя и не выражала своих чувств открыто. В
ее строгом взгляде изредка проскальзывало одобрение, которое было
для него даже ценнее похвалы.