Потом я пошла на кухню и поджарила себе на гриле бутерброд с сыром. Держа его в одной руке, а телефон – в другой, я перечитала сообщение Джесси еще несколько раз, прежде чем заставить себя удалить его Это оказалось совсем нетрудно, потому что я была на девяносто девять процентов уверена, что Джесси никогда мне больше не напишет. И я сейчас даже не винила Уэса за то, что он сделал меня такой пессимисткой. Просто фактам надо было смотреть в лицо, а они были таковы, что, если какой-нибудь парень и начинал испытывать романтический интерес к моей особе, это продолжалось не дольше чем несколько секунд. Это было как телевизионное шоу, которое тебе не нравится, но которое ты в конце концов все равно смотришь, потому что в это время просто больше ничего не идет.
И помни, Кили, что это Джесси Форд. А не какой-нибудь второсортный чувак из тех, что увязывались за теми парнями, к которым питали интерес Морган или Элиза. Джесси мог заполучить любую девчонку в школе, стоило ему только захотеть. Он был так обаятелен, остроумен, и у него были такие подкупающие манеры, что было совершенно неважно, что он не самый красивый из наших парней. Не имело значения даже и то, что у девушки, на которую он положил глаз, уже был свой ухажер. В прошлом году какой-то тупой качок – игрок в американский футбол – узнал, что его девушка, участница группы поддержки его команды, втайне целовалась с Джесси, и он прямо в школьном кафе дал Джесси в челюсть. Так вот, картина, которую Джесси представлял собой после этого удара – гордо улыбающийся, несмотря на разбитую в кровь губу и фиолетовый синяк на щеке, – так до сих пор и осталась его аватаром в соцсетях.
Поэтому я никак не могла представить себе ни одного сценария, в котором Джесси Форд захотел бы со мной встречаться.
Глава 2. Понедельник, 9 мая
Пасмурно, в течение дня ожидаются отдельные грозы, максимальная температура 42 градуса по Фаренгейту.
На следующий день Джесси отправил мне сообщение, когда я шла на первый урок.
И причем не текстовое, а изображающее дурацкий старый динамик его, который он снял в своей комнате, когда утром передавали школьные объявления. Эти объявления сопровождались такими шумами, что невозможно было разобрать ни слова, и Джесси навел камеру сначала на динамик, потом на свое озадаченное лицо, потом опять на динамик, потом опять на свою недоуменную физиономию, а затем приложил согнутую ладонь к уху, словно старик, у которого проблемы со слухом, и сказал: