- Кто тебя просил лезть? А? – Макс
недовольно швыркнул носом. Повернулся в сторону шара.
- Скажи мне, помощник? - тяжело
нависли над мелким хулиганом. - А чего ты решил заниматься сьемками
фильмов? Почему не биржа? Банковского дело? Недвижимость? Или
что-нибудь нейтральное – например, развитие космических технологий?
Почему кино?
- Максим, пока ты спал, я внимательно
изучил твой характер. Кино, это твоё призвание.
- Неужто?
Шар поправил себя. - Твоё и моё. Мы с
тобой! Да, вдвоём – у-уХ! Команда!
Макс повернулся к сейфу и начал не
торопясь перекладывать пачки с деньгами в мешок. – мДа! - команда.
Оригинальный ответ.
Июнь 1977 года.
Южные широты.
Палуба круизного лайнера «Royal
Princess».
Южные моря приближались и посылали
путешественникам ласковые вздохи. Волны искрились, переливались,
тихонько плескали о борта судна. Звуки воды напоминали о поцелуях,
и наводили на приятные размышления.
Мягкий ветерок чуть усилился, поменял
направление. В скулу парохода ударила крутая волна, обняла,
подержала в тугих объятиях и отпустив, убежала к неведомым
берегам.
На верхней палубе красавца круизного
лайнера «Royal Princess», на самом носу, с коктейлем в руках и
обычной спортивной сумкой за спиной, стоял, оперившись о перила,
молодой человек. Беглец, «с трудом» вырвавшийся из «Советского
Гулага», разморившись от теплого приветливого солнышка, мирно
бубнил себе под нос романс на слова Есенина, навеянный невероятной
фантастической картиной, что окружала его…
Над окошком месяц. Под окошком
ветер.
Облетевший тополь серебрист и
светел.
Дальний плач тальянки, голос
одинокий —
И такой родимый, и такой
далекий…
Палитра ярких красок, разлитых вокруг
завораживала и создавала один образ за другим. Она воскрешала
прошлое, манила в будущее. То представлялась в виде отдельного
воспоминания, утратившего яркие краски действительности, то
рисовала один из тех прекрасных морских пейзажей, которые служили
объектами вдохновения для Айвазовского, Лоррена, Тёрнера. Парень
вздохнул полной грудью и пропел чуть громче (Как говорят в народе –
душой)…
Я и сам когда-то в праздник
спозаранку
Выходил к любимой, развернув
тальянку.
- Км… км… - еле слышно раздалось над
ухом.
- Милль пардон, просчю проченья, - на
распев, с сильным «французским» акцентом, к нему обратился
импозантный мужчина в возрасте: Он был высок, сухощав, волосы,
брови и ресницы у него точно покрашены перекисью водорода. Двигался
он как-то боком, будто кого-то отталкивал левым плечом.