На всех календарях четвертую неделю значилась весна, однако недоверчивая питерская погода, скорее всего, имела на этот счет свое особенное мнение – напротив арки, вдоль глухой стены дома, по-прежнему темнела полоска упрямого, слежавшегося снега.
Мусора и бытовых отходов во дворе почти не было видно, хотя временами откуда-то доносился отчетливый запах помойки. А еще пахло сыростью, мокрой известкой, мочой и просроченными лекарствами. За бесцветными, пыльными окнами коммунальных квартир то и дело угадывались тени простуженных питерских кошек. То, что где-то над головой есть небо, можно было представить, пожалуй, только по отражению в мутных разливах, оставшихся после очередного дождя.
– Вот… место происшествия.
Денис остановился рядом с Виноградовым. Ничего примечательного: две истертые временем каменные ступеньки, слегка покосившийся козырек… Окна полуподвального помещения были упрятаны за металлическими решетками и за многовековым слоем пыли.
– Там сейчас есть кто-нибудь?
– Да, ночной сторож остался. Я попросил, чтобы дать объяснения…
– Ага, ну… правильно.
Владимир Александрович сделал два шага вниз и толкнул обитую железом дверь:
– Анатолий, вы где?
– Здесь… куда же я денусь?
Виноградов посторонился, пропуская вперед оперативника:
– Вот, познакомьтесь! Анатолий Шарманский, член нашего Союза писателей, знаменитый путешественник и литератор.
В небольшом коридоре за дверью их поджидал коренастый мужчина неопределенного возраста с очень круглым мясистым лицом. Гладко выбритый череп и щегольские ковбойские сапоги придавали ему отдаленное сходство с потрепанным и постаревшим актером Юл ом Бриннером из «Великолепной семерки».
– Здравствуйте.
– А это товарищ из уголовного розыска… простите, как вас по имени-отчеству?
– Денис… Денис Валерьевич, – представился Нечаев и напомнил: – А где сторож-то, который здесь ночью был?
– Ну так вот он.
– Это сторож? – удивился оперативник.
В своей жизни он, разумеется, больше встречал сторожей, чем известных писателей. Однако и те, и другие, по его мнению, должны были выглядеть несколько по-иному.
– Работаю временно, по трудовому договору… – подтвердил тем не менее человек с экзотической внешностью. И посчитал необходимым пояснить: – В результате стечения, так сказать, сложных жизненных обстоятельств.
– Понимаю, – кивнул зачем-то оперативный уполномоченный. И оглядел коридор: