Мои мысли поглощает хаос и паника, часто моргаю в недоумения, хочу ему ответить, но слова застревают в горле. Кто этот мужчина, что так распоряжается мной? Неужели, он и есть тот самый господин?
Я, представляла его себе иначе – сморщенного старика, еле передвигающегося с помощью трости.
Если это он, то, что мне делать?
В голове вспыхивают слова тёти:
«Вась, врач говорит, что мама может продержаться около двух месяцев и это максимум».
Опять смотрю на валяющийся использованный презерватив, словно ядовитая змея, которая хочет укусить меня смертельным ядом.
Мысли бегают, одна за другой: «поднять», «не поднять», «мама», «два месяца»…
От последних мыслей, резко нагибаюсь и поднимаю его кончиками пальцев и несу в ванную. Бросив в урну, я не сдерживаюсь и припадаю к унитазу, выворачивая содержимое желудка, при этом издавая нелицеприятные звуки.
За приоткрытой дверью ванной, слышатся приглушенные голоса. Мне сейчас на них плевать, когда в душе происходит весь спектр чувств.
Такое унижение, никогда не чувствовала, хочется плакать, но из последних сил держу себя, чтобы не дать верх слабости.
— Ты что творишь?! – шипит на меня голос экономки, что внезапно появляется в ванной. — Ну-ка, пошли за мной, – говорит строго и выходит.
Медленно встаю с колен и вместо того, чтобы следовать за ней, подхожу к раковине и начинаю остервенело мыть руки с мылом, при этом сдирая ногтями кожу, как будто, это отмоет весь тот позор и отвращение, что я испытываю.
Поворачиваю голову в сторону выхода, а там… эти чёрные, зловещие глаза, смотрят так, будто пытаются прожечь во мне дыру. Взгляд исподлобья, говорит, что он очень сильно недоволен.
Всё нутро подбирается, сердце бешено стучит. Этот человек давит на меня своей подавляющей аурой, не могу спокойно воспринимать его присутствие, начинаю нервничать.
— И долго ты здесь собралась мыть?
А голос низкий с хрипотцой, так вообще заставляет дрожать всем телом.
Он смотрит, как я мою руки. Быстро отключаю кран. Руки при этом дрожат, быстро их прячу за спину, сцепляю пальцы в замок, опускаю голову и иду к выходу, где он загромоздил почти весь проход.
Задерживаю дыхание, когда пытаюсь протиснуться боком в узкую щель, которая между ним и косяком.
— Стой, – звучит его голос надо мной.
Перегораживает мне путь рукой, отчего резко останавливаюсь. Теперь я зажата в капкан, так непозволительно близко, что через ткань одежды ощущаю его жар тела, а в нос забивается запах табака и мяты с отдаленными нотами мускуса, такой же дерзкий, как и сам обладатель.