Я наблюдаю словно со стороны, не смея вымолвить ни слова, не имея сил дать отпор, оказать сопротивление. Будто стою рядом и смотрю на саму себя, застывшую от близости мужского тела, от его прикосновений под юбкой. Где-то в глубине души я знаю, как неправильно происходящее: девушка моего воспитания не должна позволять незнакомому и такому взрослому мужчине трогать себя там, где не трогал никто, и мне стыдно, что я боюсь воспротивиться этим ласкам. А ещё больше мне стыдно от того, что они мне нравятся.
Меня возбуждают уверенные прикосновения мужских пальцев к простым хлопковым трусикам. Каждое нажатие, похлопывание, поглаживание, пощипывание девственной плоти разливается сладкой истомой внутри меня, и я ненавижу себя за эти чувства.
Об этом говорили одноклассницы, когда шушукались в туалете, обсуждая, как трогали себя? Из-за этого весь сыр-бор в отношениях с парнями? У меня не было ни того, ни другого опыта, и этот мужчина, Андрей Хмурских, бабник, который каких-то пять минут назад, очевидно, трогал точно так же кого-то другого, явно не должен трогать меня. И мне должны быть противны его прикосновения… Но почему-то я лишь жалобно всхлипываю, вместо того чтобы заорать и прекратить это безумие. А он льнёт ближе, впиваясь в мои губы жадным и требовательным поцелуем, вместо того чтобы отступить.
Пальцы на мгновение до боли вжимаются в тонкую кожу внутренней поверхности бедра, и я думаю, что назавтра там останутся следы, а потом они решительно сдвигают ластовицу в сторону, открывая меня для более откровенных ласк.
Палец с лёгкостью скользит вдоль интимных складок. Я не сразу понимаю почему. Просто моё тело реагирует на его ласки, хотя такого быть не должно. Это ненормально!
Мужчина снова и снова обводит окружность набухшего клитора, который странно пульсирует под его пальцами, и я чувствую незнакомое напряжение. Которое доходит до самого пика и внезапно растекается под мужскими пальцами подобно горячему олову, проникает в кровь и бурлит в венах. Вместе с этим из моей груди вырываются рваные стоны, которые я старательно пытаюсь удержать. Но вне зависимости от моих желаний они слетают с губ и растворяются в напористом поцелуе.
Мне не удаётся удержать бёдра на месте. Тело не подчиняется мне. Испытывая стыд и смущение, я поднимаю бёдра навстречу мужским пальцам, приближая скорую развязку. Прикосновения становятся резкими, острыми, почти болезненными, но вместе с тем невыносимо приятными. Через всё моё тело проходит волна дрожи, которая приносит лёгкость и счастье. Я парю. Губы расплываются в улыбке, и Андрей оставляет на самом её краю невесомый поцелуй.