С животными было сложнее. Там нужен был особый подход и помощь захваченной жертвы. Только через нее происходило подселение, как через проводник. С мертвецами было еще хуже. Не все тела годились. А все потому, что трупы, один раз умерев, продолжали разлагаться, отравляя все вокруг. А монстры, растеряв всю былую человечность, уже в чужих телах продолжали убивать и жрать друг друга, несмотря на приказы, тем самым увеличивая количество мертвой энергии. Почему так происходило? Да просто время от времени тварей клинило. От громких звуков, запаха живого “немонстра” и ярких чужих воспоминаний, с которыми Центр не всегда мог справиться и вовремя заглушить.
Управлять новым миром было непросто. Да, у Центра были нужные технологии, позволяющие сохранять тела в “живом” состоянии довольно долгое время. Века, и даже больше. Но рано или поздно наступал момент, когда все живые носители погибали. И следовательно, больше не могли блокировать особое излучение мертвых, отравляющее все вокруг. И это значило лишь одно: Центру пора было искать новый дом. Ведь когда на планете не оставалось ничего живого, твари засыпали, а вместе с ними и сеть замирала, превращаясь из сотканной из миллионов энергетических потоков паутины в мертвую холодную бездну.
Центр не хотел умирать, поэтому постоянно искал новые миры, связывая их с помощью порталов и башен, и так постепенно расширял свою жуткую империю. Ему нужна была жизнь, а точнее, энергия живых душ. Без нее все сыпалось. И именно это стало главной проблемой на нашей планете, спасибо сумасшедшему ученому. Но Центр нашел способ все исправить. И для этого ему нужна была я. Он не стал врать мне и рассказал все как есть. Лишь одно утаил: не сказал, как именно он собрался разрулить ситуацию.
Но для меня это было неважно. Мне пообещали защиту и в дальнейшем счастливую жизнь. И этого для меня было более чем достаточно.
– Катя, пожалуйста, поговори со мной! Мне нужно знать правду, – вывел меня из задумчивости голос Олега.
Мужчина продолжал обеспокоенно смотреть на меня, а я поняла: он волнуется. Боится за меня, а значит, можно действовать. Давить на жалость, вешать лапшу. Олег все съест и поможет мне. Хочет он этого или нет.
– Послушай, все это очень сложно. Я не знаю, сможешь ли ты меня понять, простить… – осторожно начала я.