— Вы замечательная, Кэти, — да, ее звали Кэти, теперь Делла
вспомнила это. — Вы столкнулись с тем, с чем никогда не
сталкивается большинство людей. И Вы сделали то, что должно. Я
преклоняюсь пред Вами.
— Я не могу больше. Делла, прошу Вас. Даже если Вы сможете
прочитать эти листы — не давайте их мне. И не давайте им
официального хода. Иначе Враг снова посмотрит на нас и… Что-то все
равно произойдет. Что-то ужасное. Я не хочу больше терять память. Я
этого не вынесу. А Вам такой опыт… Вам он не понравится.
— Обещаю. Я никогда не побеспокою Вас… этим. Пусть это будет мой
крест. Я… Я приму его из Ваших рук. И спасибо, Кэти, — заплаканная
женщина кивнула, еще раз приложилась к фляжке и покинула
комнату.
Делла села за стол со все еще лежащим на нем делом. Ужас
постепенно уходил, освобождая место привычной решимости. Она не
была особенно религиозной — в конце концов, полвека назад, наплевав
на условности, она родила сына от любимого мужчины, как говорят,
«во грехе», а полвека назад даже в достаточно либеральной
Калифорнии это было Вызовом. И она с легкостью этот Вызов приняла,
причем вполне светские неудобства от этого шага беспокоили ее — и
тогда, и потом — значительно больше, чем небесные кары или сулимые
ей адские мучения. Впрочем, и те, и другие были мелочью на фоне
того счастья, которое она получила тогда и продолжает время от
времени получать теперь. Она не прогадала.
Однако сейчас она не могла не признать, что столкнулась с
чем-то, с одной стороны, выходящим за грани обыденного опыта, а с
другой — довольно близко подходящим к тому, что было описано в
Библии. Соответственно, следовало подумать о спасении души более
предметно. О, она не первый раз сталкивалась со злом, временами
даже со Злом с большой буквы. Однако в той, прошлой жизни грамотно
проведенное расследование обычно выводило на вполне уязвимых
носителей этого зла, и Делла Стрит не видела причин, почему даже в
этом странном случае все должно быть иначе. И такой способ спасения
души, как разоблачение носителей Зла (с последующим их уязвлением,
разумеется), нравился ей намного больше, чем молитвы. Первым делом
надо было изучить Реестр Защиты за восемьдесят первый и восемьдесят
восьмой.
Таппенс Бересфорд сидела в своем закутке в полицейском участке
Литтл-Уингинга и просматривала журналы регистрации вызовов и
заявлений. Если Литтл-Уингинг был сонным городком, то полицейский
участок был в нем одним из самых сонных мест.