— Боже мой…
— Вот-вот. Ты же знаешь эскулапов. Приказ, медкомиссия — и нате
вам, Джима признали негодным для работы. И эти их бумажки уже не
пропадали, в отличие от записей в этом журнале. Я рвал волосы во
всех местах, до которых мог дотянуться, но они снова отрастали, —
МакФергюссон с кривой ухмылкой снова взъерошил шевелюру, — а Джима
отстранили навсегда.
— Где он сейчас? Ты с ним виделся? — интересно, можно ли
допросить потерявшего память свидетеля? Вернее, допросить-то можно,
но будет ли толк? Она подумает об этом чуть позже.
— Переехал в Уокинг. На выходное пособие, которое я ему пробил,
арендовал гараж, потом выкупил, расширился… Он всегда любил машины.
Ребята у него чинятся. А я вот ни разу не был там — стыдно смотреть
Джиму в глаза.
— Но ты все же начал копать?
— Да. Но практически впустую. Ни одной записки. Ни одного
документа. Ни одной зацепки, кроме этой вот долбанутой страницы в
журнале. Такое впечатление, что кто-то аккуратно перерыл все бумаги
и вынес все, что имело отношение к работе Джима. А, да. Еще было
два звонка с нашего коммутатора куда-то в Девон. Я не уверен, что
их сделал именно Джим, но больше некому. Спрашивал всех, никто не
признался. И номера, по которому звонили, нет в справочнике.
— А журнал?
— Я так и не смог прочесть эти строки. По-всякому пытался — с
лупой, в зеркале, скашивал глаза… Их просто нет. Будто мозг
отказывается их видеть. Я послал журнал в центральную лабораторию,
приложив рапорт. Через неделю приехала какая-то шишка, вернула
журнал, приказала не заниматься ерундой. Дескать это не твоего ума
дело. Бляха, мои люди, а тем более мои ошибки — это всегда дело
моего гребанного ума! Я делал запросы, в том числе по тому
девонскому номеру — как в ватную стену. Эти гребаные игры гребаного
правительства не стоят ни мизинца моих людей, Таппенс!
— Думаешь, это правительство? — вот это расстроило Таппенс
по-настоящему, как только речь заходит о больших кабинетах, в
лучшем случае жди неприятностей, а в худшем — беды.
— А кто еще? Откуда еще могла взяться эта гребанная лощеная
шишка с золотым значком, одетая как лорд и глядящая на меня как на
дерьмо?! Кто еще может зажать честного полицейского в угол,
Таппенс? И какое гребаное отношение ко всем этим бляхиным играм
может иметь этот мелкий звиздюк Поттер?!