Брат поставил подушку у изголовья моей кровати и опустился слева от меня, опираясь о неё спиной. Закинул руки за голову и скрестил ноги.
— Опять этот остолоп? — тёмная бровь выгнулась дугой.
Эти слова вызвали новый поток слёз из опухших глаз.
— Цветочек, — забормотал и тут же спеленал меня руками, притягивая к себе.
— Что со мной не так, Андрей? — шмыгнула носом и уткнулась влажным лицом в шею брата. — Я просто безнадёжная идиотка!
— Кто ещё идиот, посмотреть нужно, — едва разобрала бормотание Андрея. — Всё с тобой так. Не выдумывай.
— Тогда почему? — эмоционально выкрикнула и села на кровати, кулаками ударяя по подушке. — Почему он не обращает на меня внимания? Почему всегда так холоден? Я же… — голос сел. — Я же так сильно люблю его. До сих пор. Несмотря на то, что тогда произошло.
— Лиля, — серьёзный тон и пронзительный взгляд, — жизнь такая штука, что твои чувства не могут быть всегда взаимны.
— И что ты предлагаешь? Забыть? Разлюбить? Начать встречаться с другим? — неосознанно повысила голос, желая сорвать злость на Андрее.
— Успокойся, — улыбнулся уголком губ и дёрнул меня за прядь волос.
— А что? Каждый мне твердила тогда, что это лишь моя детская влюблённость. Глупая и безнадёжная. Друг брата. Идеал мужчины. Парень, вынесший Витю из горящей казармы на спине, которого я полюбила из благодарности за спасение жизни брата. Но всё не так! Понимаешь? Это иное чувство, — из-за того, что говорила я слишком быстро, я начала задыхаться.
— Тише, — обратно притянул к себе и вжал голову в своё плечо. — Просто подумай, что чувство вины слишком гложет его.
— Ты думаешь? — я вскинулась и уставилась в лицо Андрея с надеждой. — Он может… — произнести такие важные слова я не смогла. Они застряли в горле.
— Не могу знать, Лиля, — покачал головой. — Никто не может знать.
— Ты просто не понимаешь, как сильно можно кого-то любить.
— К счастью, это участь обошла меня стороной, — хмыкнул.
— Я помню, женишься только после тридцати пяти. Вот только никогда не знаешь, когда накроет. Знаешь, — я даже улыбнулась, — вот встретишь девушку и крышу от неё тебе снесёт. Потом я буду выслушивать твои речи о любви к ней и сопли подтирать.
Андрей хмыкнул с неверием и покачал головой.
— Спать ложись, Лиль, — глазами указал на подушку. — Вижу, что успокоилась.
— Да. А ты чего здесь?