Несмотря на предупреждение, я всё равно пробиваю ублюдку в табло.
На моё плечо ложится чья-то ладонь.
- Тём, хорош, - слышу голос Ольшанского. – Хватит с этого недоноска!
Тяжело дыша, поворачиваю голову. С трудом различаю очертания столпившихся вокруг людей. Перед глазами пляшут красные точки.
Ко мне пружинящей походкой направляется папашка Моли.
- Что вы тут устроили? – гневно спрашивает.
Медленно отпускаю Царёва и встаю на ноги.
- Беседа вышла из-под контроля, - отвечает вместо меня Ольшанский. – Слегка повздорили парни, с кем не бывает.
Невысокий мужчина средних лет склоняется над Царёвым и помогает ему встать.
- Иван, вам срочно нужно в медпункт, - взволнованно говорит он. – Мила, помоги своему другу.
Другу? Какому на хер другу? Когда это они подружиться успели?!
Перевожу взгляд на бледную Моль. Она вся дрожит и прячет глаза. На меня не смотрит, зато спешит на помощь своему Царевичу. Подхватывает его под локоть и тащит за собой куда-то в сторону.
У меня адреналин зашкаливает. Придурок-братец оборачивается на меня в последний момент и победно ухмыляется. Урод, блядь! Думаешь, ты победил? Мы ещё посмотрим!
Пока Царёв, поддерживаемый под руку Молью, ковыляет к медпункту, директор снова обращается ко мне.
- Как ваша фамилия?
- Соколов, - цежу сквозь зубы.
- Какой курс?
- Третий, - смотрю на разбитые костяшки пальцев и сплёвываю в сторону.
- Такое поведение в стенах такого престижного колледжа как наш просто недопустимо! – лицо директора краснеет. – Я буду вынужден занести этот инцидент в ваше личное дело и вынести на комиссию вопрос о вашем исключении.
- Что? – встревает Ольшанский. – Он же чемпион нашей футбольной команды, вы не можете…
- От футбола отстранён, - резко обрывает его директор. – А также выношу Соколову дисциплинарное взыскание!
- Вы не…
- Очень даже могу! – на его лбу проступают надутые вены. – За свои поступки надо отвечать, - голос директора становится тихим.
У меня руки сжимаются в кулаки, и я еле держусь чтобы и этому уроду не врезать.
- У нас в колледже уволилась уборщица, - его лицо становится непроницаемым. – И вы, Соколов, будете помогать клининговому персоналу в течении последующих недель. До тех пор, пока мы не найдём замену уволившейся.
У меня всё внутри скручивается от ярости. Прикрываю глаза, чтобы не видеть лицо этого зарвавшегося козла и, делая глубокий вдох, считаю до пяти.