— Всем приготовиться. Нас зажали. Снизим темп – погибнем! Что бы
ни произошло, не останавливаться! Ясно? — на всякий случай напомнил
я, перекидывая ружьё на грудь. — Приготовить термобар. На счёт три,
по моему направляющему удару. Три, два...
Сдёрнув трубу одноразового гранатомёта с плеча, я выстрелил по
заранее отмеченной дронами точке, наибольшей концентрации тварей. И
огненный цветок расцвёл в густой зелени, проросшей сквозь
человеческие тела. А следом за мной ударили и остальные, расширяя
выжженную дорожку до нескольких десятков метров.
Кого не сожгло, раскидало в стороны. Просека быстро стягивалась,
но в её конце была видна распахнутая дверь шлюза, ведущего в
сборочные цеха.
— Не останавливаться! Бегом! — крикнул я, расшвыривая тварей
мощными ударами. Теперь двигатели работали на полную. Сила
переполняла меня, и этого оказалось достаточно, чтобы прорубить нам
дорогу. Быков, тяжело дыша, продолжал размахивать двуручником
словно оглоблей. Кого не рубил – того откидывал мощными взмахами.
Жанна с Ольгой не позволяли приблизиться к нам врагам с боков. А
тихо ругающийся Манулов отстреливал головы и конечности тем тварям,
которые падая могли образовать куча-малу. Всё шло если не по плану,
то нормально. До тех пор, пока мы не добрались до двери шлюза.
Внешняя оказалась открыта нараспашку, а внутренняя выдавлена,
словно её ломали тараном или многотонным прессом. Исковерканная и
погнутая, будто миска, створка ворот валялась в коридоре, в
нескольких метрах от входа, но я не сразу смог её заметить за
сплошным потоком из тел тварей.
— Короткий меч! — приказал я, и Сара тут же перераспределила
жидкий металл, лезвие почти не изменилось, а вот длинная рукоять
исчезла, так что орудовать им в замкнутом пространстве стало
гораздо легче. — Жанна, Ольга, назад! Прикрывайте тыл!
Мы едва сумели втиснуться в шлюз, когда толпа тварей сомкнулась
за нашими спинами. Мы оказались зажаты, словно в прессе, или между
молотом и наковальней, Большой двуручник Быкова стал бессмыслен, а
вот клинки инквизитора и княжны остались актуальны и в таких
условиях. Но главное, теперь противники, зажатые в узком коридоре,
стали лёгкой мишенью.
— Вася, бей! — приказал я, отодвигаясь в сторону, и Манулов
разразился револьверной очередью. Он так быстро клацал курком,
дёргая его другой рукой, что, казалось, бьёт автомат. А учитывая
монструозный калибр револьвера и используемые имперские патроны, он
буквально стрелял золотом.