Батареи ПВО на стенах и дирижаблях работали без продыху. Стволы
счетверённых пулемётов раскалялись докрасна. Пушки грохотали без
умолку. Но сбить совершенно все шары всё равно не удавалось.
Большую их часть сносило выстрелами и взрывами, и гигантские
одуванчики приземлялись на бетонную равнину. Какие-то умудрялись
уничтожить прямо в воздухе. К другим спешили команды очистки с
огнемётами.
И всё равно, даже с такими усилиями, некоторые из шаров
приземлялись уже за первой границей. Они садились во дворах. На
полях. Залетали в горячие цеха и трубы. В дымоходы и щели окон. Не
все люди уходя успевали запереть ставни, хоть они и были почти на
каждом доме. Пока же команды зачистки справлялись. Пока…
Мы прошли три кольца, прежде чем нас догнала и обошла рать
Медведевых. Михаил приветственно махнул нам стальной рукой, но даже
не стал замедляться, чтобы поговорить. И я его понимал, сейчас,
мягко скажем, не до разговоров. К тому моменту, как мы подошли к
кварталам мастеровых, там уже набрались толпы беженцев.
— Никому не отказывать, ничего не всучивать, — сказала Ольга,
поднимаясь на телегу. — Одеяла матерям. Продукты детям.
— Мы прикроем, а вы занимайтесь гуманитаркой, — ответил я и
позвал за собой Ивана с Мануловым. — Держитесь рядом. У меня очень
нехорошее предчувствие.
— Пу-пу-пу… — проговорил Васька, пройдя большими пальцами по
барабанам револьверов и проверяя, что патронташи набиты под
завязку.
— Куда вы, туда и мы, — пожал плечами Иван, что в доспехе
выглядело довольно забавно. Правда, на улыбку у меня настроения не
хватило, ведь я видел не только то, что прямо передо мной, где с
помощью артефактов сотня служащих проверяла разбитый на очереди
поток выживших, но и то, что творилось за стеной.
Вот дружина Медведевых отсекает выживших от остального сектора.
Выбрасывает пожитки у тех, кто набрал слишком много. Без лишней
грубости, но и без жалости. Места всем не хватит, город не
резиновый. Во внешнем круге ещё тысячи людей и сил клана едва
хватает, чтобы встать жидким оцеплением, которое не видит, откуда
может идти угроза.
Вот гомункулы Секачовых начинают втягиваться через ворота пятого
кольца. Их тысячи, и пусть они тупы как животные, рядом с каждой
стаей идёт контролирующий их великим даром пастух. Грузные мужики и
женщины в тяжёлых стальных доспехах, с топорами и большими
мясницкими ножами.