Память Элинды подсказала, что это и есть фларт, о котором говорил адмирал.
Я изумленно оглянулась на Харда.
— Хотите сказать, что мы куда-то полетим?
— Не куда-то, а всего лишь на мой корабль. Не могу же я беседовать с дамой в боевом костюме.
— Я на такое не соглашалась!
Черт побери, нашла с кем спорить! Планета, как и прошлая станция, подконтрольна норианам. Наверняка адмирал имеет полное право забрать к себе любого в качестве свидетеля или допросить того, кого посчитает нужным.
— Поверьте, я вовсе не желаю идти на крайние меры, — его голос понизился до хриплого шепота, — и не хочу делать что-то против вашей воли. Неужели откажете своему спасителю?
Он прикусил губу, внимательно глядя на меня.
От пережитого стресса я вообще не понимала, как правильно вести себя с адмиралом. Я хорошо помнила, что лишнее болтать ни в коем случае нельзя, но не могла отказать в такой малости, как разговор, мужчине, который рисковал собой ради других. Тем более, защищая корабль террианцев.
— Ладно, но вы обещали, что это ненадолго, — нервно напомнила я, заходя в аппарат, чем-то похожий на летающую тарелку, какой ее изображали на фантастических рисунках мои уже бывшие современники.
В любом случае мне нужно будет вернуться на лайнер, ведь там осталась Альма.
Я вдруг вспомнила все, что от шока временно вылетело из головы. Про наше странное знакомство и про слизь, которая в прошлый раз попала на мундир адмирала. Он вел себя так, словно не имел ко мне никаких претензий. Неужели ничего не понял? Но это только к лучшему.
Фларт влетел в открытый шлюз адмиральского линкора. За нами закрылся люк, отрезая от внешнего мира, и я задергалась в кресле.
Уж слишком все походило на ловушку.
— Прошу за мной, — пригласил он меня пройти внутрь «вражеского» судна.
Но в отличие от других террианцев, у меня не было повода ненавидеть нориан, хоть я и знала о причинах старого конфликта рас. Соответственно, никакой ненависти к адмиралу я не испытывала.
Напротив, из всех мужских экземпляров, встречавшихся мне за время пребывания в новом теле, он казался едва ли не самым адекватным. А его загадочность возбуждала воображение. Хотя еще недавно я считала, что больше никогда даже не взгляну на мужчин как-то по-особому.
Коридоры флагманского судна казались огромными и были хорошо освещены. Повсюду сновали нориане, которые приветствовали своего адмирала, прикладывая ладонь ко лбу. Это смотрелось смешно, поскольку ассоциировалось с «фейспалмом», потому омраченное перед тем настроение приподнялось.