— Мероприятие, значит… И ничего не угрожало… — отец дёрнул подбородком, Борис мгновенно растаял в темноте кустов. — И что из тебя выйдет? — произнёс задумчиво и как-то даже обречённо.
— А чего так рано-то сегодня? — что ответить на его вопрос, я не знал. Эти разговоры про будущее уже вызывали изжогу, до того надоели.
— Устал.
— Аааа. Ну ты… это… отдохни, — я уже собрался смыться в свою комнату, обрадовавшись, что скандала не будет, как отец спросил:
— Со всеми расплатился? Денег хватило?
— Конечно, там же безлимит, — ответил, чуя жопой подвох.
— С сегодняшнего вечера твоя карта заблокирована. Все покупки только после моего утверждения. Всё, что возьмёшь в долг, возвращаешь сам, — тихо и веско, как топором по дереву, рубанул отец.
Стол с грохотом и звоном разбивающегося стекла полетел в сторону, противоположную от шезлонга отца. Багровая пелена ярости застилала глаза. Гнев требовал выхода. Этот короткий поводок, на котором отец меня держал, душил.
Я с размаху пнул соседний шезлонг. Сухие полотенца, сложенные на краю, веером разлетелись в стороны. Одно шлёпнулось на ноги отцу, он брезгливо его откинул на бортик бассейна.
— Охладись, сын, — тихо и до бешенства спокойно проговорил отец. Знака, который он сделал охране, я не заметил, но пришёл в себя, уже уходя с головой под воду.
Задержать дыхание я не успел, лёгкие начало жечь без кислорода, а в голове мелькнула малодушная мысль: «Не всплывать. Избавиться от всех проблем разом. Он ещё пожалеет!»
Но это было бы слишком просто для меня.
Я выскочил из воды, как пробка, отплёвываясь и хватая воздух открытым ртом. Крепкие руки ребят из охраны подцепили меня и вытащили на бортик, вновь появившийся Борис накинул полотенце и протянул руку. Будь он неподалёку, я бы не искупался. Скинул меня явно кто-то из новеньких, свои пацаны попытались бы разрулить всё миром.
Я махнул головой, отказываясь от протянутой руки, встал, всё ещё хватая воздух, но уже спокойнее спросил у отца:
— Мать ты тоже так воспитывал? Кнутами вместо пряников? Поэтому она и решила сбежать от тебя! Из дворца с богатствами в шалаш с клопами, но лишь бы от тебя подальше! — я сплюнул отцу под ноги и, не глядя ни на кого, ушёл к себе.
Тема матери была у нас под запретом, поэтому я и использовал её для того, чтобы побольнее ужалить отца. Брак с мамой — единственное неприглядное пятно на отцовской репутации. Этакое тёмное пятно на солнце.