— Мухтар!
— И часто вам приходится исполнять собачьи команды? Фас, к ноге, апорт? — насмешливо подметила я. — Тапочки тоже приносите?
— Полегче на поворотах! — набычился охранник.
— Вы бы поторопились, товарищ, шеф негодует. Вот-вот отгрызет себе руку, — безмятежно посоветовала я и проскользнула дальше по коридору на кухню.
Пусть этот Широков только попробует сунуться ко мне! У меня там в распоряжении, вон, целый комплект сковородок и ножей.
— Ты что с ним сотворила, ведьма? — рыкнул Мухтар, стремительно сорвавшись с места.
— Всего лишь ответила той же монетой, — повела я плечом и спряталась за дверью кухни.
А там меня ждали две пары удивленных глаз и Пузатый колпак.
Знаменитый шеф-повар Широкова мне не понравился с первой же секунды. Пузатый коротышка смерил меня таким взглядом, словно я была не живым человеком, а плесенью на сыре.
— Чем травить будете, многоуважаемый шеф? — поинтересовалась я, а мужчинку, кажется, слегка перекосило. Русскую речь он прекрасно понимал, а вот соображал плохо. Либо делал вид, что не понимал меня.
— Завтрак уже накрыт и ждет Глеба Алексеевича, — осторожно ответила одна из девушек, помогавшая в доме, если судить по униформе и белоснежному чепчику.
Нет, ну что Широков за человек? То повара себе выписывает из-за границы, то горничных заставляет одеваться так, будто живет в поместье прошлого века с личным камердинером и швейцаром.
— А разве вам не передали от Глеба Алексеевича, что ваша вчерашняя стряпня его слегка расстроила? — обратилась я к коротышу в колпаке.
Именно в эту секунду по дому разлетелся очередной вопль Широкова:
— Убью!
А я не моргнула и глазом. Зато именитый шеф-повар побледнел лицом и затрясся, выронив лопатку, которой помешивал странное на вид варево в кастрюльке.
— Советую вам поторопиться и исчезнуть, пока он не спустился сюда, — подмигнула я мужчинке уже без колпака.
***
Глеб, тяжело дыша, смотрел на закрытую перед его носом дверь. За спиной бормотал Варгинов, уговаривал не кипятиться. Парламентер хренов!
Широков плохо соображал, если честно. Но терпение его лопнуло, как мыльный пузырь.
— Все вон! — прорычал он, толкнув кухонную дверь.
Помещение мигом опустело, и только вредная девчонка продолжала невозмутимо разглядывать полки и шкафы с продуктами.
Глеб уговаривал себя, что Сабина — ценный актив. Нельзя его портить, свернув шею. Но как же чесались руки хорошенько отшлепать девчонку!