Было уже темно, и заняться мне нечем. Я принялась бездумно водить карандашом по листу, а штрихи сами складывались в картинку.
— Прошу прощения, Сабина Ярославовна, — заговорила Лариса Валерьевна, приблизившись к плетеному креслу, в котором я устроилась, забравшись с ногами.
— Лариса Валерьевна, мы же с вами договорились, — перебив женщину, мягко напомнила я.
— Сабина! — улыбнулась экономка, — Глеб Алексеевич изволит ужинать с вами.
— Боюсь, если он будет ужинать со мной, у него будет несварение, — фыркнула я, а женщина округлила глаза.
— Что передать хозяину? — мягко поинтересовалась Лариса Валерьевна.
— Шлите барина в з…, — хмыкнула я.
— Может быть, все же поужинаете? С обеда ведь ничего не ели, — покачала головой Лариса Валерьевна.
— Ладно. Придется послать его самостоятельно, — вздохнула я, пусть и не хотелось ни видеть Глеба, ни слышать о нем. Но придется. Это я четко понимала.
— Сабина! Вы поосторожнее с Глебом Алексеевичем, — понизила голос экономка, — Он вспыльчивый, но справедливый.
— Странные у него понятия справедливости, — покачала я головой, — У вас уже выходной? Я сама все уберу со стола, после того, как наш феодал отужинает.
Я помнила, как Лариса Валерьевна упомянула о том, что ей нужно сегодня пораньше в город попасть. Дочь уехала в командировку, а с внучкой некому ночевать.
— Спасибо, Сабиночка! Я тогда поеду. Глеб Алексеевич тоже отпустил меня! — заулыбалась женщина.
— До свидания, — тепло попрощалась я.
Экономка исчезла в доме, а я взглянула на охранников. Мужчины между собой переговаривались, бросая на меня заинтересованные взгляды. Такие, словно ждали подвоха. Неужели они считают, что я попытаюсь сбежать? И как, интересно? Перележу через пятиметровый забор? Ну-ну.
Я вошла в дом. У меня не было ни капли желания не просто ужинать с Широковым, но и даже видеть его.
Глеб Алексеевич чинно и важно восседал во главе стола. Хорошо, что у меня с собой ничего тяжелее альбома не было. Так бы треснула по нахальной морде. Потому что взгляд у Широкова был таким, словно я, его вечная рабыня, вздумала упрямиться.
— В чем дело?
— А что не так? — я на секунду опешила от такого вопроса.
— У тебя такое лицо, словно тебя не к ужину позвали, а на эшафот, — скривился Широков.
— А что, есть разница? — уточнила я и заняла место напротив мужчины.