Внутри идеально круглого храма было непривычно тихо и сумрачно. Все волхвы ушли с войском – и полегли вместе с ним. Великое древо тянулось к небу сквозь небольшое отверстие в крыше. По его листьям барабанил дождь. Вокруг мощного ствола стояло шесть тяжелых каменных истуканов, на лицах которых плясали отблески огня из ритуальных чаш.
Бориска подошел к одному из истуканов и склонился перед ним.
-О великий Хорас, солнцеликий и могучий! Ты разгоняешь тьму внутри и снаружи, ты лелеешь посевы, ты несешь тепло и радость! Прими мой скромный дар, от Бориса, сына писаря. Спаси наш город от разграбления и позора, дом – от огня и сапога вражеского! Молю тебя не оставить храбрых воинов в беде!
Бориска достал из-за пазухи блестящее металлическое перо, привезенное еще дедом из Империи Тэнно, погладил его, посмотрел последний раз, как оно играет в свете пламени. И, сжав губы, положил на каменный выступ перед истуканом.
Тот остался безмолвным. Лишь с улицы изредка доносились глухие раскаты грома.
Бориска поклонился, сделал шаг назад, и в этот момент услышал звон тревожного колокола, разносящийся над детинцем. Его сердце рухнуло вниз.
Это могло значить только одно. Дозорный увидел врага.
---
Тысяцкий вглядывался как мог, но за стеной ливня ничего не было видно. Дозорный клялся, что во вспышке молнии видел двигающийся к Восточным воротам пеший отряд.
Неужели ингварские воины подобрались так близко? Почему же не прискакали вестовые с дальних постов?
И вдруг в очередной вспышке молнии тысяцкий увидел то, от чего у него волосы встали дыбом.
К воротам действительно приближались воины, но… Они были в остроконечных шлемах, в кольчугах, с круглыми щитами за спиной. Один из них высоко держал истерзанный стяг князя Бреслава.
-Хорас всемогущий! – потрясенно прошептал тысяцкий. – Это же наши!
-Открывайте ворота, люди добрые! – послышалось снизу. – Встречайте героев с победой.
-Открывать? – прошептал тысяцкому сотник. – Али хитрость какая?
-Открывай, - кивнул тысяцкий после короткого раздумья. – Этот голос я узнаю всегда.
Весть о невероятном возвращении дружины быстро донеслась до детинца, и оттуда повалил народ. Ликующая толпа быстро окружила построившихся на площади воинов, но чем больше лучин освещало их лица, тем более давящая тишина повисала вокруг.
Бориска с трудом протиснулся в первый ряд в надежде увидеть великих героев, но тут же отшатнулся назад.