– Вот они! – неожиданно раздался крик. – Сюда, ребята!..
Миклашевский вместе с другими ринулся на зов, ломая ветки, продираясь сквозь заросли. Когда он приблизился к немецким разведчикам, их уже обезоружили.
– А третий? Где третий? – Игорь обвел глазами полянку. – Куда девался третий?
– Их тут было двое, – виновато ответил конопатый боец, первым обнаруживший немцев. – Лежали под сосной…
– Ищите третьего!
Зенитчики обшарили все вокруг, но третьего диверсанта не нашли. Он исчез, словно провалился сквозь землю.
Игорь шагнул к Фрицу. Фашист в страхе съежился, ожидая удара.
– Где обер-лейтенант? – спросил по-немецки Миклашевский.
Фриц отрицательно замотал головой.
Миклашевский повторил вопрос Гансу. Немец буркнул, сплевывая кровь:
– Он нам не докладывал…
– Что он сказал? – зенитчики пристально смотрели на лейтенанта. – Переведи, что он лопочет.
– Не знает, где офицер, – ответил Игорь, чертыхаясь. – Смотался, скотина!..
Немецкие разведчики на допросе назвали себя: ефрейтор Ганс Батлер и рядовой Фриц Хойзнер. Третий – ему удалось, как сказал Фриц, избежать встречи с русскими – был обер-лейтенант Хельмут Гезенриген. Все они из взвода разведки 41-го моторизованного корпуса группы «Север», танковые дивизии которого ведут бои на подступах к Пскову. Последнюю фразу Миклашевский принял за хвастовство: не может быть такого, чтобы бои уже шли так близко, врут они насчет Пскова. Свои предположения он высказал вслух.
– Это мнение держите при себе, – сухо сказал лейтенант особого отдела, записывая показания пленных. – Точно переводите каждую фразу.
Батя, комиссар и начальник штаба промолчали, и это было красноречивее слов. Миклашевский понял, что те знают о том, что бои уже идут где-то неподалеку от Пскова.
– Через несколько дней германские войска будут здесь, – высокомерно заявил Ганс, окидывая всех покровительственным взглядом. – Если желаете сохранить себе жизнь и хорошее отношение оккупационных властей, то я могу дать добрый совет…
Немцев после допроса отвели на гауптвахту, по одному заперли в камеры, и у дверей поставили караул.
Днем лейтенант Харченко вызвал Миклашевского к себе.
– Корректировать огонь батареи сможешь?
– Если потребуется, и огонь вести смогу, – ответил Игорь, не понимая, к чему клонит взводный. – Всему научиться можно, было бы желание.