Ровно в этот момент мною овладевает такая ненависть. Такая жгучая обжигающая ненависть. Я перестаю себя контролировать. Для него я и наша дочь были лишь средством для достижения цели. Я набрасываюсь на него дергаю за рубашку. Не могу остановиться, продолжаю лупить, куда придется ладонями, кулаками, чувствуя с каждым ударом еще большую горечь и боль.
— Успокойся! — секунда и оглушающая пощечина откидывает меня на пол.
— Ненавижу тебя… Ненавижу всем сердцем! — прикладываю ладонь к горящей щеке. — Ты еще пожалеешь, Володя!
Он начинает смеяться, совсем не воспринимая мои слова.
— Завтра сюда приедет, Алла. И только посмей пикнуть тебе ясно?! Будешь тише воды, ниже травы. Или ты хочешь оставить дочь сиротой?
Сжимаю кулаки, ничего не отвечаю и больше не в силах терпеть бегу к Соне.
Она как я думала не спит. Смотрит на меня зареванными глазами.
— Папа плохой, — она крепко сжимает одеяло. — Он тебя обидел. Ты плачешь из-за него.
— Нет, нет…
— Я больше не хочу его видеть, — ее слова режут по живому. — Он плохой! Плохой! Я все слышала!
— Сооняяя…
Я притягиваю ее к себе, позволяя течь проклятым слезам…
Дочь успокаивается спустя полчаса, а я глаз сомкнуть не могу.
Беру телефон и дрожащими пальцами набираю номер, что дал Лев Георгиевич.
Секунды сменяются минутами и когда я уже теряю терпение и всякую надежду, слышу густой баритон на той стороне трубки:
— Валевский. Я слушаю.
8. Глава 8
Его голос смутно был знаком мне, однако на то, чтобы сосредоточиться и вспомнить, где я его уже услышала, не было ни сил и ни времени. Все мои мысли на данный момент были направлены на дочку, которая свернувшись калачиком и обняв своего мишку лежала на постели. Несмотря на то, что я трижды промыла ей лицо, подушка Сони была насквозь мокрая.
Сжав в руке мобильный, я вздохнула и направилась к окну. Взгляд устремился на бесчисленные огни ночного города, мерцающие по всей округе. Они будто невзначай показывали мне огромную череду ошибок, приведший меня сюда. Там, где я сейчас нахожусь. В положение полной задницы и поврежденной психики моей дочери.
Соня все слышала и это причиняет мне адскую боль. Я не смогла уберечь ее. Моя глупость и наивность оставили нас без крыши над головой и без компании, которая могла бы обеспечить Соне хорошее и светлое будущее.
Мне хочется прямо сейчас взять и скинуться с окна и больше никогда не лицезреть лицо мужа. Никогда не знать ту реальность, обрушившуюся на нас.