Развёл он руками, обаятельно
улыбаясь. Красив и опасен, как демон.
― Надеюсь, это не последняя наша
встреча, пани Аманда? Вы ещё почтите мой скромный замок своим
присутствием?
― Непременно, ваше сиятельство, ―
кивнула ему сестра.
Герцог вышел, плотно закрыв за собой
дверь. Аманда приложила палец к губам прислушиваясь. Когда шаги
стихли на лестнице, сестра наконец-то заговорила.
― Это что было, Амелия? Как ты могла
так быстро исчезнуть?
― Оливия, это моя сестра Аманда, ―
представляю я их друг другу. ― Аманда, познакомься с моей
воспитанницей Оливией.
Девочка с любопытством рассматривала
мою сестру, Аманда же, напротив, едва скользнула по ней
взглядом.
― При представлении людей друг другу
или при знакомстве младшие первые называют своё имя старшим по
возрасту.
― Но ты сначала представила мне
Аманда, а должно было быть наоборот.
― Амелия, бога ради, поговори уже со
мной, ― раздражённо сказала Аманда.
― Просто хороший случай научить
новому Оливию, ведь для этого я здесь, ― ответила я сестре и
развернулась к воспитаннице. ― молодец, какая ты
наблюдательная.
Девочка зарделась от комплимента. А
я поймала себя на мысли, что мне приятно её хвалить по делу, не
льстя, а подмечая её достоинства.
― Ты правильно заметила, что я
сначала представила тебе Аманду, ― сестра отошла к шкафу и пока я
занималась с Оливией, перекладывала мои вещи из узла в шкаф. ―
Здесь сработало другое правило: лица, занимающие более низкую
ступень в общественном положении, представляются тем, кто находится
выше их в социальной иерархии. Мы с Амандой ниже тебя по
происхождению, поэтому я назвала первой её имя.
Девочка сморщила носик, засопела,
удобно устраиваясь у меня под бочком.
― Как это сложно, Амелия, ― сонно
сказала она.
― На самом деле всё просто, и я тебе
ещё не рассказала другие три правила и некоторые нюансы, ―
рассмеялась я, но Оливия уже спала.
― Что это с ней? Утро же, все дети в
это время бодры и веселы, ― удивилась Аманда.
― Не знаю, ― тихо сказала я. ―
Может, нервное напряжение сказалось.
― Какое у герцогини может быть
нервное потрясение, ― рассердилась Аманда. ― Живёт и горя не
знает.
Я горько улыбнулась. Раньше и я так
думала, пока не познакомилась с Оливией ближе. Даже у нас, у
которых гроша за душой не было, и то жизнь была лучше, чем у
Оливии. Нас мама любила, а у неё её нет.