– Об этом я знать не могу. По рации говорили о том, что кто-то умер. И еще что-то о вирусе.
– Каком вирусе? Может это теракт?
– Да нет. Быть не может. После взрывов на вокзале в Марселе французы стали параноиками в вопросах безопасности. Теперь в ловле террористов они только израильтянам уступают.
– Главное, чтобы нам улететь дали, – произнесла Кристина.
– А я бы не отказалась еще пару деньков по Парижу погулять, – пожала плечами Маша.
– Компания задержку по вине аэропорта нам оплачивать не будет, – ответила Анжела. – Так что гулять будет не на что.
– Да, плевать. На свои погуляю.
– А я домой хочу, – Кристина откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. В глазах заплясали полосы и блики.
– Это старость, подруга – ответила Анжела. – Поверь мне, мудрой обезьяне.
– Ты себе льстишь, – улыбнулась Кристина.
– Ты сомневаешься в моей мудрости?
– Женщина! Я сомневаюсь, что ты – обезьяна!
– Вот за что я тебя люблю Маршинская – ты всегда найдешь пару ласковых фраз, чтобы поддержать в трудную минуту.
Микроавтобус промчался под крылом огромного Боинга-747, принадлежащего «Air France» и подъехал к трапу их семьсот тридцать седьмого, казавшегося неказистым младшим братом рядом с этой двухэтажной громадиной.
– Merci, – поблагодарили они шофера, выбираясь из салона.
– Привет Москва! – отсалютовал он и умчался обратно в сторону терминала.
– Не водитель, а полиглот, – прокомментировала Маша.
Когда они поднялись, бригадир бортпроводниц Оля Голицына, командир Анатолий Татаринов и второй пилот Женя Ищук уже находились на месте. В отличие от девушек эти трое провели ночь в более комфортабельных апартаментах отеля Хилтон. Ольга была женой Татаринова, но фамилии у них были разные: она наотрез отказалась брать фамилию мужа, мотивировав это тем, что принадлежит к древнему княжескому роду. Хотя внешне она меньше всего походила на княгиню. Широкая кость, маленький рост и простоватое среднерусское невыразительное лицо делали ее больше похожей на обычную крепостную крестьянку. Но внутри нее имелся жесткий стержень, превращавший толстопятую и глуповатую на вид бабу в уверенную в себе, несгибаемую и гордую женщину. Она принимала себя такой, какой она была и принуждала к этому всех окружающих.
– Привет, красавицы, – пробежал по салону Евгений. – Ну что готовы отправиться домой?