Максим, как и многие дети, жил далеко от военных действий и, несмотря на тяжелые условия существования, за все время в эвакуации видел акридов пару раз на картинках и фотографиях. Впервые повстречаться с ними ему удалось, когда он перебрался в город. При виде их черных, угловатых тел его пробирало чувство отвращения. В каждом их движении ему чудилось надменное превосходство победителей, сломавших некогда непокорный народ. Само их присутствие выглядело насмешкой над сдавшимся человечеством. Казалось, они находятся на каждом углу и с наслаждением наблюдают, как проигравшие и покорившиеся им люди пытаются жить дальше, будто ничего не изменилось.
Фактически после Вторжения участие акридов в жизни людей ограничивалось по большей части лишь присутствием. Даже свои поселения, так называемые ульи, в которых, по официальным данным, не удалось побывать ни одному человеку, инопланетяне строили на большом удалении от людских городов. Единственное взаимодействие акридов с людьми выражалось в нападении на людей с оружием. Причем количество нападавших, как правило, совпадало с количеством вооруженных. Точный список предметов, вызывающих реакцию пришельцев, не известен, но в него точно входило все огнестрельное и стрелковое оружие, боевые лазеры, гранатометы, огнеметы и минометы, а также некоторые виды холодного оружия.
Несмотря на то что обычному человеку неприятностей от пришельцев не стоило ожидать, Максим испытывал сильный дискомфорт в их присутствии. Можно сказать, он их ненавидел. Как и многие, молодой человек был склонен винить их во всех бедах, свалившихся на долю его народа, и считать инопланетян оккупантами. Он надеялся, что настанет день, когда люди возьмут реванш.
В тот вечер он увидел не просто большого жука акридов. Какой-то обряд? Жертвоприношение? Или это было что-то вроде полевого госпиталя для единственного пациента? В плачевном состоянии твари не было сомнений, но что же делали с ней ее хозяева? Может, это форма какого-то издевательства?
В тот вечер Максим испытывал сострадание к беспомощному существу, привязанному к черному постаменту. Но со временем юноша убедил себя в том, что нельзя сочувствовать врагу, который, скорее всего, не проявит взаимности к тебе. Единственное, что он может сделать, по возможности оборвать жизнь твари, избавив ее от мучений.