И еще у них с Аней была отличная генетика. Аня даже в тридцать без макияжа выглядела едва ли старше студентки старших курсов.
— Спасибо, - Ирина убирает за ухо выбившийся локон.
— Как дела? Что нового?
Она едва заметно улыбается и снова поправляет волосы, хоть теперь ее прическа в идеальном порядке. Верный признак, что разговор будет не о всякой приятной ерунде.
— Собираю деньги.
И замолкает, ожидая моей реакции.
Ирина - обеспеченная женщина с постоянным притоком финансовых средств, пусть не таким серьезным, как у меня, но вряд ли за те две недели, что мы не виделись, успела оказаться на мели. Тем более, с ее рассудительностью и осмотрительностью, и парой финансовых советников, которых наняла по моей личной рекомендации.
Или я что-то упустил?
— У тебя лицо человека, съевшего самый кислый лимон на свете, - замечает она.
— Ир, у тебя какие-то проблемы?
— Не у меня. У детей.
Наверное, в этот момент я «съедаю» уже не лимон, а пуд соли.
У Ирины детей нет. Те же проблемы по-женски, что были и у Ани. Те же проблемы, из-за которых вся наша с женой жизнь однажды превратилась в очень грустное кино. Которое, как я ни старался, закончилось плохо.
Я на мгновение морщусь, потому что даже сейчас, спустя семь лет, боль достаточно жива, чтобы рвать душу на части каждый раз, стоит оглянуться в прошлое. А говорят – время лечит.
— С тобой нельзя говорить намеками, - уже более открыто улыбается Ирина.
— С мужчинами вообще нельзя говорить намеками. И недоговорками тоже. Это общеизвестный факт.
Она кивает, соглашаясь.
— Я помогаю одному фонду, организовываю всякие мероприятия. Собираем средства на оказание помощи детям, нуждающимся в кардиохирургическом лечении. Ты не представляешь, скольким новым жизням необходима помощь. Ты же знаешь, сердце – это всегда сложно и дорого. А этим малышам не повезло, и без операции они погибнут. И у их родителей нет денег, чтобы подарить им шанс на долгую жизнь.
Ирина всегда немного пафосна, когда ныряет в свою стихию. Сначала меня это раздражало, потом я понял, что это всего лишь ее видение, такая вот громкая позиция в обрамлении красивых слов. Но за всем этим – настоящее, неподдельное желание помочь. Так не все ли равно, сказано оно тихо и шепотом, или в микрофон с большой сцены?
— Достойная цель, - говорю со всей искренностью. — Готов помочь, ты же знаешь.