“Давай, Анька! Это твой единственный шанс!” — почему-то голосом Шварца увещевал меня внутренний голос. “Дан ждет тебя! Наверняка ищет по всему подвалу свою Нюту!” В памяти все чаще всплывает его мольба “Нюта, не иди!”, что в переводе с его пупсячьего означало “Аня, не уходи”
Была не была. Второго такого шанса у меня уже точно не будет. Со скоростью голодного гепарда я хватала добычу из сейфа в виде пачек с банкнотами, запихивая их в потайные карманы юбки-пачки. Сколько мне удалось нахватать, я даже примерно не могла посчитать — голова уже совсем не соображала. На второй полке сейфа стояло множество футляров с ювелирными изделиями, и брать их было очень рискованно — эти изделия могут быть не серийного производства, и тогда по ним нас вычислят очень быстро. Поэтому я открыла только одну, просто поглазеть. В коробочке оказалось симпатичное колечко с небольшим камушком. “На память о Шварце”, — решила я, быстро надев его на палец.
В эту же секунду мой затылок обдало таким холодом, что голова потяжелела на тонну. Я будто чувствовала чье-то присутствие в комнате, мерещилось тихое злобное дыхание, но это было невозможно — ни на долю секунды дверь не оставалась без присмотра, в нее никто не входил. Мистика. Задерживаться дольше было чревато для моей психики, и я решительно захлопнула дверцу сейфа.
Огненная боль, полоснувшая по моей заднице, заставила меня вскрикнуть, хватая пострадавшую часть тела двумя руками, и развернуться к источнику, встречаясь с хозяином этого гнезда на скалах лицом к лицу.
— Тебя в детстве не учили, что воровать нехорошо? — устрашающе спокойным голосом спросил Роберт, сидящий на краю стола за моей спиной.
На нем по-прежнему из одежды было то, в чем я его и видела в постели — только черные боксеры. В руке он держал какую-то резиновую палку с небольшой кожной кисточкой на кончике, которой он размеренно постукивал по свободной ладони. Тихонько. Совсем не так, как выпорол меня ею секунду назад.
Не шлепни он меня, словно рабыню, я бы, скорее всего, затряслась от страха, как заяц перед удавом. Но выходка Роберта, который вошел в кабинет через смежную дверь со своей спальней, меня разозлила.
— Укравший у вора будет прощен на сотни лет вперед, — впервые открыла я рот за много часов, отчего мой голос проскрежетал, будто я правда робот. Несмазанный.