Их знакомство случилось через месяц после памятного разговора с Вайком в Австралии, в Бризбене, где самые красивые в мире берега. Вайк обнаружил в своей интернациональной бригаде «крота», болгарина. Только хотели нейтрализовать, он исчез. Вайк предупредил об особой осторожности. Предложил заморозить сделки почти на год. Но когда об этом узнали хозяева Желвака с Арбата, потребовали немедленно работу возобновить: обеспечим любые системы вооружений, довезём, куда скажешь, а «кротов» бояться – на Рублёвке не жить. Вайк только головой покачал на встрече в Испании, в Коста-дель-Брава: «Какие вы, русские, жадные!» «Да не жадные мы, – хотел ответить Желвак. – Глупые».
Но промолчал.
Есть ли связь между исчезновением у Вайка болгарина и появлением Алёнки на фуршете у угольного губернатора?
Не дай Бог!
– Ладно, согласен, снимай наблюдение. Какой теперь смысл, раз Кинжал вас расшифровал! В ближайшие дни ему предстоят ещё несколько командировок, в том числе за границу. Не пошлёшь же за ним наблюдение в Швейцарию. Отслеживай распечатки из компании сотовой связи, а там – поживём, увидим. Что-нибудь ещё?
– Он потерял мобильный телефон. Ему выдали другой, тоже с «жучком», новейшим, записывающим, послушаем ещё немного.
Когда они двинулись к выходу, Желвак придержал контрразведчика за локоть:
– Смотри, полковник, чтобы ты с этим Брутом не лопухнулся. Заруби себе на своём выдающемся носу – всё под твою личную ответственность. Если Кинжал окажется «засланным казачком», единственное, что я могу тебе пообещать, – похороны с воинскими почестями за счёт холдинга.
Полковник в ответ подумал: настанет час, и я тебя, упырь, удавлю двумя пальцами.
– Сергей Палыч, когда Кинжал будет не нужен, отдайте его нам.
Пенелопа внушала: «Распорядись своим новым именем с умом. Не позволяй называть себя Лёней. Ты – Леонид. А ещё лучше – Кинжал. В крайнем случае, Лёня Кинжал, даже – обращаясь к самому себе. Это очень важно для концентрации энергетики. В твоей новой жизни больше нет места бездумному существованию. Восемьдесят процентов людей могут себе позволить жить чувствами, роскошествовать, радоваться то солнышку, то дождику, то снежку. Ты – нет. Ты никогда не сможешь быть прежним».
«А вы, Леонид, – романтик» – говорил себе Кинжал, сидя в самолёте рейса Лондон – Братислава – Москва.