Показушник! На Ансельмо обрушились звуки осенней ночи: уханье совы, завывание ветра в горах, шуршание ветвей. Вроде и не шумно, но по сравнению с полной тишиной получилось оглушительно.
– Нам туда! – Гешшар показал вглубь ущелья.
Дракон шел впереди, на ходу дожевывая третий кусок мяса с хлебом, хотя кто ему, проглоту, считает. За ним бесшумно скользила Темная. Паладин замыкал шествие. Гешшар остановился возле неприметной тропинки в сторону, поднял руку… и вместо тропинки и скал проявился дракон. В свете магического «светлячка» было очень похоже, что это тот самый ящер, на котором сегодня за ними прилетели. Он недружелюбно попыхивал дымом из ноздрей. Блондин прижал крест-накрест вторую ладонь к первой, словно упирался в воздух вытянутыми руками, и вместо крылатой рептилии перед ними предстал изможденный мужчина, на вид лет сорока-пятидесяти. Он сидел, обняв себя за колени, и раскачивался из стороны в сторону. Его рот был приоткрыт, глаза безумно бегали. Голова была вжата в плечи, словно в ожидании удара. Гешшар замер, будто врос в землю.
– З-знаеш-ш-шь, Анс-сельмо, – прошипел он, – я с-с трудом с-сдерживас-с-сь, ш-штобы не раз-знес-с-ти з-здес-сь вс-с-ё к троллевой матери.
– Разнесем, разнесем, – успокаивающе произнесла Джетта, не отрывая взгляда от безумного человеко-дракона. – Ты лучше скажи, это у него навсегда?
– Нет.
– Ты сможешь увести драконов отсюда в этом состоянии? – уточнила она.
– Нет.
– А привести их в нормальное состояние?
– Да. Но только после того, как их перестанут поить дурманом.
– Это я тебе обеспечу.
– И не сразу.
– А вот задерживаться здесь не хо… – под обжигающим взглядом обернувшегося Гешшара Паладин счел разумным не завершать реплику. – Сколько времени тебе потребуется? – спросил он взамен.
Как Джетта собиралась бороться с пойлом для драконов, он не знал, зато знал Джетту. Если та сказала, что сделает, значит, сделает. Но спланировать время хотелось бы. И выяснить, как дела у Пусика и Чиро.
– Всё зависит от количества драконов и их самочувствия. Сейчас здесь находится еще шестеро. Если с ними не хуже, чем с этим – хотя не знаю, что может быть хуже, – то около двух недель, чтобы как-то привести их в чувство.
– Силен! – вырвалось у Паладина. По два дня на дракона!
– В комплиментах не нуждаюсь. На вашем месте я бы сейчас нашел себе занятие отсюда подальше. Не ровен час, сорвусь, нагрублю. Волосы вам потом наращивай, ожоги лечи…