Но я не мог. Уж лучше пышногрудая разносчица в таверне, которая готова на всё, чтобы оказаться в постели у принца, чем эти лживые твари.
— Ну, не знаю, – продолжил сомневаться Анджей. – Вот её отец – тот явно непростой. Но относительно него Его Величество наверняка держит ухо востро.
— Отец велел мне быть таким же внимательным и к Оливии.
— Зачем? Совсем девчонка ещё.
— Если у них есть скрытая цель, мы сможем выяснить через неё.
— А если её нет, и ты зря так напрягаешься?
— Можем проверить, – я откинулся к спинке стула и скрестил руки на груди. – Она тебе нравится?
Тот повёл головой:
— Ты же знаешь, мне нравятся такие чтоб… в теле.
— А если она воспользуется чарам?
— Ну, тут уж я не могу за себя отвечать.
— Вот именно. Познакомишься с ней, представишься наследным принцем Элджероном. Если почувствуешь, что взял бы её прямо на месте, значит, точно чары.
— Это я могу, – кивнул Анджей. – А ты?
— А я буду наблюдать за вами. Через своё зеркало. Веди её в мою комнату под предлогом того, чтобы показать ей коллекцию картин с изображением дворца в разные времена. Они расположены в белом шкафу, не заблудишься.
Анджей кивнул:
— Тогда я пошёл?
— Ступай.
Он всегда был исполнительным и никогда не заставлял себя ждать. Какое бы задание ни получил Анджей, всё всегда было выполнено вовремя и со всем старанием, за что отец его особенно любил и использовать в самых ответственных делах, хотя степень родства у наших семей была весьма условная, и Анджей едва ли мог считаться дворянином.
Некоторое время я наблюдал за тем, как он раскланивается перед Оливией, потом подал ей руку, и та, послушно вложив в неё свою ладонь, неспешно последовала с ним к выходу из обеденного зала. Дождавшись, когда они скроются за дверью, я вытер тряпичной салфеткой губы, бросил её на стол и быстрым шагом направился к комнате зеркал.
В спешке я то и дело невольно обращался тенью, проскальзывая по коридорам дворца. Слуги расступались, но не успевали даже склониться в положенном поклоне, потому что я уже пролетал мимо, едва касаясь тех, кто не отступил вовремя, теневой сущностью. Скорее всего сегодня им будут сниться кошмары, но меня это мало волновало.
Наконец, оказавшись почти в противоположном конце дворца, на одном из подземных этажей, медленно переступив через кровную защиту, я оказался в Скрытом Подземелье, где наша семья хранила самое ценное – то, к чему не допускали даже самых преданных стражей. Любой, в ком не течёт кровь моего отца, умер бы на месте в тот самый момент, когда переступил черту. Даже мне здесь было не по себе. По спине бежал холодок, и каждый раз, останавливаясь перед Скрытым Подземельем, я на мгновение переживал сомнение, что всё ещё являюсь сыном собственного отца.