Второе испытание настигло меня сразу после первого, и наедине с принцем Альдером изображать целомудренную деву было весьма непросто. Мне все время казалось, что в любой момент он поймает меня на фальши и назовет лгуньей, но его высочество даже если что-то понял, никак этого не показал.
А третье испытание пришло ночью, после того, как я легла спать. Преступно соблазнительный темный принц явился ко мне во сне и вытворял со мной такие вещи, о которых мне, в силу своего возраста и происхождения, знать еще не следовало. В результате я проснулась вся в поту на сбитых простынях, грудь тяжело вздымалась от учащенного дыхания, а между ног было горячо и влажно. Настолько, что мне пришлось помочь себе, чтобы снять напряжение, а потом отправиться в холодный душ, потому что верный, множество раз проверенный способ не помог. Низ живота продолжал требовательно пульсировать, и унять эту жажду мог лишь объект моих фантазий. Но случай это воплотить выдался лишь спустя долгий, показавшийся мне вечностью месяц.
— У тебя уже есть пара на этот вечер? – спросила мама, подкрашивая губы перед зеркалом. – Мне казалось, принц Альдер проявляет к тебе интерес.
Я перелистнула страницу книги, которую читала, когда мама зашла в мою комнату с безапелляционными расспросами.
— Не думаешь же ты, что тёмный принц пригласит на Осенний Бал представительницу Благого Двора, – ответила я и, перевернувшись на живот, положила книгу на подушку. – По меньшей мере ему грозит падение в глазах всего двора.
Хотя я изображала полную безучастность к вечернему балу, что-то сжималось внутри всякий раз, когда кто-нибудь стучался дверь, но не передавал от Альдера ни записки, ни устного послания.
— На нас и без того косо смотрят, когда мы попросту обсуждаем погоду, – добавила я и замолчала, тупо уставившись в книгу. Взгляд блуждал по строчкам, но я ни слова не понимала из прочитанного, потому что мысли мои были далеко.
По правде эти обсуждения погоды были больше похожи на обмен тайными знаками. То, как он задерживался неприлично долго, когда прикасался губами к моей ладони. То, как безотрывно смотрел на мои губы всякий раз, как мы заговаривали. То, как тяжело вздымалась моя грудь, когда он распахивал рубашку, и как горячо становилось внизу живота при каждом будто бы случайном прикосновении его бёдер.