– Идем, провожу тебя, – сказал мальчишка, увлекая Владу за собой. – Только сначала перевяжем коленку. Да, наделали мы тут шуму.
Влада шла с трудом – коленку саднило, голова кружилась, в ушах звенело от криков и визга Анжелы и ее родителей. К тому же голос Льва Михайловича, который гудел им вслед, обещал им всем очень скорые и многочисленные неприятности.
Разумеется, весь двор был в курсе происходящего. Из окон вокруг выглядывали соседи, а Нина Гавриловна, стараясь все рассмотреть, чуть не вываливалась из окна своей квартиры.
– Не нужно, мне совсем не больно, – попыталась протестовать Влада, когда мальчишка, присев на корточки, снял бандану и начал перевязывать ей коленку. – Какое у тебя странное имя – Гильсберт…
– Лучше просто Гильс, – подняв на Владу веселые черные глаза, ответил мальчишка. – Гильсберт – это официально, для торжественных случаев, вроде уличного скандала. А твое имя я и так уже знаю, Влада.
Гильс проводил ее до самого подъезда и остановился у порога.
– Дальше не пойду, – улыбнулся он. – Не приглашали, а я бы не отказался от чая.
Влада смутилась – мальчишка явно напрашивался в гости, выжидающе глядя на нее, и не собирался уходить.
– Пойдем, если хочешь, – она растерянно махнула рукой и, зайдя в подъезд, обернулась.
– Это не то, – Гильс произнес это с каким-то странным и жестким выражением на лице. – Пригласи меня через порог твоего дома, назвав мое имя. Неужели это так трудно? Или боишься?
По спине у Влады пробежал неприятный холодок. Что значит «не то»? Пусть он и красавчик, но неужели ждет, что она будет церемонно просить его зайти в гости и навязываться? Нет, это слишком.
– В… другой раз… потом… – и Влада, махнув рукой, кинулась по лестнице вверх, перепрыгивая сразу через две ступеньки.
Мальчишка настолько странно себя вел, что совершенно сбил ее с толку. Нет, вряд ли Гильс Муранов ждал от нее какого-то особенного приглашения. Но зачем он тогда настойчиво напрашивался в гости на чай и почему не проводил до дверей квартиры, будто ему что-то помешало войти в дом?..