А вот тут мы с Евгением Семеновичем очень долго спорили, откроет его племянник сейф или нет. Потому что Глеб все хотел его купить, но так и не сподобился — гулянки затянули настолько, что совсем стало не до сейфа.
Я настаивала, что не откроет. Ну как можно открыть то, чего у тебя никогда не было и когда цифровой код заводил для сейфа дядя, а не Глеб лично. На это Малышев лишь усмехнулся:
— Глеб хоть и разгильдяй, но за мозгами он стоял в очереди не самый последний. Мира, он сможет открыть. Критическое мышление у мальчика отличное.
Мальчик! Это Евгений Семенович говорил про вот этот двухметровый шкафчик с тугими мышцами и татухой на плече? Если бы я увидела Вересова вблизи до того, как дала свое согласие, может, и не стала бы на такое подписываться. Прихлопнет одной левой и не моргнет.
Я с замиранием сердца сижу и даже не дышу. И тут Глеб берет и вводит с первого раза нужную комбинацию. Боже! Да Малышев знает этого мужчину как облупленного. А я совершенно не разбираюсь в людях.
Вересов роется в сейфе. Потом выходит из гардеробной со свидетельством о браке в руках, а в другой руке у него договор купли-продажи. И все оформлено на нас двоих.
— Да как так-то?! Что за дичь… — гневно бросает Глеб, рассматривая документы. — Ничего не помню такого. Это невозможно.
Вересов падает в кресло с документами и молчит.
Я же восседаю в позе лотоса и проговариваю мантру.
А на улице начинает светать.
— Ты в кресле спать будешь? — спрашиваю, когда мне надоедает наблюдать, как он сверлит одну точку потерянным взглядом.
— С женой, — оживает Глеб, а у меня даже пальчики на ногах поджимаются оттого, что сейчас мне предстоит с ним лечь в одну постель.
— Ну вот и отлично. Утро вечера мудренее, — проговариваю и направляюсь к бельевому комоду.
А там… Там одно сплошное кружевное белье, сорочки тоже шелковые с кружевной отделкой. Хотя я просила до всего этого балагана пижаму на пуговицах, вернее, три пижамы.
— Что-то не так, любимая? — с сарказмом уже теперь проговаривает Глеб, и я ежусь оттого, что так нелепо палюсь в подобных мелочах.
— Все так, — веду плечом и выуживаю из ящика комода более-менее закрытую сорочку.
— Не уходи, здесь переодевайся, — проговаривает Вересов и, откинувшись в кресле, смотрит на меня прямым взглядом, откладывая документы в сторону.