Подружки давно намекают, что девственность совершенно не в моде и парней это, наоборот, отталкивает. Никому не хочется становиться тем первым, по которому девушка будет лить слезы в случае их расставания.
Вот я и решила для себя, что плевала на моду. И секс у меня будет исключительно с тем, кого полюблю.
Чтобы не думать о Вересове как о мужчине, сижу и напеваю себе детскую песенку под нос. Постепенно получается отвлечься, но как только Глеб заявляется в полотенце, повязанном вокруг бедер, и с голым торсом, меня уже ничто не спасает.
Капельки воды стекают на тренированное тело с его широченных плеч. Я как завороженная наблюдаю за всем этим безобразием и вдавливаюсь в спинку дивана. Потому что я никогда не видела мужчину в полотенце. Тем более такого красивого. И эта татушка — роза ветров — ярким пятном указывает направление ветра, так брутально и вообще… А еще Глеб кажется очень взрослым. И дело совершенно не в бороде.
— Все хорошо, — проговаривает Вересов.
Я киваю, как китайский болванчик, и понимаю — со стороны это выглядит очень смешно, возможно, даже глупо.
«Смотри на него, Мира, смотри. Это твой муж. У вас уже все было».
«Не веди себя как настоящая девственница, не знающая мужчины».
Я очень увлекаюсь мысленными лозунгами и собственными наставлениями, что невольно начинаю смеяться.
— Что еще? Я плохо смыл пену? — крутится муж вокруг своей оси, и мой взгляд цепляется за его накачанную пятую точку.
Тетя Вика всегда у любовников хвалила задницу, и я девчонкой не понимала, как вообще в мужчине можно из всего выделять только зад. А теперь… кажется… понимаю.
Еще как можно! Особенно если это зад Вересова.
***
— Все хорошо, — проговариваю. — Просто у нас что, проблемы с полотенцами? Ты такой весь мокрый…
И снова скольжу взглядом по его фигуре.
Глеб не теряется. На его лице возникает улыбка мартовского кота. Он играет бровями, а затем начинает демонстрировать свои бицепсы.
— Хочешь увидеть меня без полотенца?! — еще таким тоном игривым это произносит.
И вот что тут сказать? Нет?! Странно же, что жена избегает своего собственного мужа. А сказать «да» язык не поворачивается, потому что свежи еще утренние воспоминания.
Помог Самохин. Потому что вернулся, после того как пристроил оранжерею Вересова.
— Ты вовремя, — немного с грустью проговаривает Глеб, когда открывает дверь своему безопаснику.