— Ладно, — сдался он. — Дай мне четверть лучины, я подготовлю войско.
Была бы воля ведьмы, она вылетела бы из замка ровно в тот момент, когда прочитала о том, что сотворили логовцы. Но она понимала: Веренир прав, а потому быстро отправилась к себе в покои и сменила синее бархатное платье на серое шерстяное, которое не жалко испачкать в дороге. Через четверть лучины, как и сказал десница, они уже выезжали за ворота.
Их провожал только Витабут. Исха замечала, что после их победы над объединенными войсками империи и королевства, шуйца стал относиться к Верениру гораздо более терпимо. Она даже сказала бы «мягко», если бы это слово вообще можно было применить к этому человеку с холодными, как лед, и такими же светлыми глазами. В свои чуть больше пятидесяти зим он не имел семьи и, насколько видела ведьма, одиночество его ничуть не тяготило.
— Веренир! — окликнул шуйца, когда кавалькада почти покинула территорию замка через главные ворота.
Маг обернулся.
— Береги моих ребят.
Тот только коротко кивнул и дал команду всем двигаться быстрее.
Исха прекрасно понимала, почему Витабут так говорит. Несмотря на победу в войне, княжество сильно пострадало. И каждый хорошо обученный воин сейчас был на вес золота. Впрочем, Веренир взял с собой всего дюжину. Но зато самых умелых.
Исха сидела на своей белой с рыжими пятнами на спине кобылке. Она не захотела с ней расставаться, когда переехала в замок, справедливо решив, что ту послал ей сам Ясногорящий. Тем более Крапинка, как теперь звали лошадь, имела очень мирный нрав и покладистый характер. Идеальное животное для неуверенного в своих способностях всадника.
— Готова? — посмотрел на Исху Веренир, когда они выехали из столицы на тракт.
— А ты? — посмотрела она на мужчину. — Ты только оправился от ранения. Выдержишь?
— За меня не волнуйся, — он улыбнулся почти только одними глазами и протянул ей руку. Исха пожала ее и кивнула.
Десница подал знак рукой, который означал, что небольшой отряд должен пуститься в быстрый галоп.
Мыслями ведьма находилась уже не тут, а в поселении, где провела детство и юность. В месте, что она считала своим домом, пока жители, которых она не раз лечила и спасала от бед, не подожгли ее в собственном доме. И если бы не счастливое обстоятельство в виде человека, который теперь скачет рядом, ее не было бы на этом свете.