— Снова кошмары? — глухо и отстраненно спросила Исха.
Она все же заметила, что он проснулся. Давно заметила. Наверное, сразу, как только он подхватился.
Он с трудом поднялся. Тело после сна задеревенело, а только недавно зажившая рана еще давала о себе знать. Исха наотрез отказалась лечить его ранение магией, потому что он мог не выдержать. Она сказала, что всерьез опасается, как бы ее воздействие не стало последней каплей для него, а потому лечила его с помощью трав и мазей. Они помогали, но гораздо медленнее, чем если бы она применяла силу.
Десница, не трудясь одеваться, полностью обнаженный подошел к Исхе и со стоном сел возле нее.
— А ты опять не можешь спать? — спросил, коснувшись кончиками пальцев ее молочной кожи на плече, с которого слегка сползла рубаха.
Исха только вздохнула и, придвинувшись ближе, положила голову ему на плечо. От этого движения у него защемило сердце. Каждое ее движение, которое проявляло ее отношение к нему, он переживал до муки глубоко, сам удивляясь, что может чувствовать так остро.
— Я устала, Веренир, — после долгого молчания молвила она. — Вот здесь, — ведьма прижала ладонь к груди, — словно дыра.
— Я жалею, что ты помогла мне, — горечь, с которой он произнес это, осталась на корне языка, как после той настойки полыни, которую делала ему Исха для скорейшего заживления раны.
Она отстранилась от него и посмотрела болотного цвета глазами, в которых стояло недоумение.
— О чем ты говоришь, Веренир? Ты бы погиб без моей помощи!
— Да, — не стал спорить он с очевидным. — Наверняка бы погиб, — он улыбнулся самыми уголками губ.
Дыхание ведуньи участилось, она затрясла головой и ударила его в грудь двумя кулаками. Не больно, но ощутимо, Веренир еле удержался от падения.
— Никогда не говори такого! Слышишь?! — по ее щекам потекли две крупные слезинки, которые прожигали на сердце Веренира две кровоточащие полосы. — Если бы погиб ты, я не стала бы жить! Не смогла бы!
Она тряслась в немых рыданиях, налетевших внезапнее урагана. Он схватил ее, крепко прижав к голой груди, раскачивая, как ребенка.
— Прости, прости меня! Девочка моя, маленькая моя, прости, что не уберег от всего этого, что заставил через все это пройти… — сам ощутил, как по щекам медленно ползут горячие капли, но не смахнул их.
Исха постепенно затихла и подняла на него два болота глаз.