Я морщусь, делая глоток остывшего кофе. Не против обязанности. Если не смогу лично забрать дочь, всегда на подхвате есть водитель. В крайнем случае в студии присмотрят за Инарой до моего прихода. Не думаю, что маму Риммы это затруднит. В груди становится горячо. Кофе холодный, это воспоминания обжигают.
Смотрю на жену, идущую к двери. Смотрю на то, как она двигается. Как держит спину. Как покачиваются ее бедра. И сравниваю. Сравниваю, черт подери, чего никогда ранее не делал.
Время пять. Передо мной еще несколько рабочих документов, которые требуют моего внимания. Я доверяю своим сотрудникам разных отделов, но важные договора контролирую, сам лично проверяю. Одна ошибка может многое стоит. Не хочу за опыт платить потерями. И моральными, и финансовыми.
Звонит мой мобильный телефон. Смотрю на дисплей. Высвечивается имя жены. Сразу беру мобильник в руки и принимаю вызов. Лейла просто так звонит не станет. Возможно что-то произошло.
- Алло,- напряженно вслушиваюсь в дыхание на другом конце.
- Хотела тебе напомнить, что сегодня у Инары первое занятие в студии, которую ты разрешил ей посещать.
- Я помню, – внутренний напряг исчезает, пробегаюсь глазами по тексту договора. – Ты ее заберёшь?
- Нет, – слышу смешок. – Это твоя обязанность, раз позволил дочери посещать эту странную студию. Удивительно, но владелицей является мама Риммы. Она,между прочим, как раз и будет вести урок музыки.
- Я думал, что она профессиональная танцовщица в прошлом.
- Нет, она в прошлом подавала надежды стать музыкантом. Играет на фортепиано. Однако, не стало очередным Моцартом.
- Я смотрю, ты выяснила кто она такая, чем занимается, – договора идеально составлены. Совершенно нет нужды переживать из-за предстоящей сделки.
- Я должна понимать, с кем Инара будет общаться. Так что забери дочь в шесть тридцать. Я с Руфом еду к родителям домой.
- Так внезапно, – навожу порядок на рабочем столе. – Мое присутствие не нужно?
- Нет.
- Ты особо не задерживайся, Инара любит, когда ты ей перед сном читаешь.
- Пора ее отучать от этих детских привычек, – сухой тон жены заставляет меня поморщится. – Думаю ее записать в школу.
- Ей всего пять. Какая школа? – в груди клокочет раздражение. А еще жжет обида за дочь. Лейла с Инарой категорична. С Аязом она была совершенно другой. Мне с самого рождения дочери кажется, что жена боится привязаться к малышке, чтобы не испытывать обжигающую боль, если вдруг что-то случится непоправимое.