Сглатываю, облегченно выдыхаю, заметив Инару. Дочь стоит возле скамейки, на которой спиной ко мне сидит женщина. На секунду кажется, что это Лейла, но подойдя ближе, понимаю, что это не она. Мое присутствие первая замечает Инара. Я не смотрю на дочь. Стискиваю кулаки, наблюдая, как женщина поднимается и медленно оборачивается.
Мара.
— Папа!
Мара стоит неподвижно и напряженно смотрит на меня. Еще не придя в себя от шока из-за исчезновения Инары, меня накрывает злость мощной волной. Она не должна здесь быть. Не должна переступать границы, которые я расчертил между нами. Что-то темное и страшное поселяется внутри меня. Это то чувство, когда хочется очень жестоко указать человеку на его место.
— Папа! – плачет испуганно Инара.
Я моргаю, прихожу в себя, но внутри по-прежнему все невероятно натянуто, напряжено. Инара на секунду замолкает и еще громче начинает плакать. Перевожу взгляд с Мары на дочь. Она никогда так испуганно не плакала. Замечаю, как колготки становятся мокрыми. Никогда ранее Инара не писалась от испуга.
— Инара, - кидаюсь к дочери, присев перед ней на колени. – Ты испугалась? Прости меня, родная, я не хотел тебя испугать, - спешно снимаю с себя пиджак, закутываю в него малышку. Беру ее на руки.
— Извините, что пришла без предупреждения. Я только сегодня узнала, что Инару вчера из садика отвезли в больницу. Я очень переживала, - Мара сбивчиво оправдывается. Выглядит бледной. Смотрит на меня огромными и напуганными глазами.
— Уходите, - холодно чеканю, пригвождая Мару ледяным взглядом к месту. Она застывает с протянутыми руками, потом безвольно их опускает. – Уходите, - тихо повторяю, всем видом показывая, что ей тут делать нечего.
Мара не торопится уходить, но слушается, покидает детскую площадку. Я прошу прощения у Инары за то, что испугал ее, качаю на руках. Наблюдаю, как Мара исчезает из поля зрения. Что она тут делала? Зачем приезжала? С какой целью? Ее попытки сблизиться со мной вызывают вопросы. И чем больше думаю об этом, тем больше у меня подозрений к этой женщине. Я не понимаю мотивов ее поведения. Неужели она настолько мной одержима, что готова пожертвовать семьей? Ее страсть ко мне превыше верности к мужу?
В машине Инара засыпает. Приехав домой, я сам лично заношу ее в дом. Она просыпается, не отпускает меня. Переодеваю ее в сухую одежду, беру опять на руки, спускаемся в зал кинотеатра, где проводим время до самого вечера за просмотром разных мультиков. Все это время запрещаю себе, о чем-либо думать. Когда дочь вновь засыпает, положив голову мне на колени, появляется Лейла. Мы не сразу друг друга замечаем.