Провожать нас прибыл лично
сегодняшний дежурный по гарнизону, лейтенант Евдокимов. Инициалы
«И.К.» на его нагрудной нашивке остались не расшифрованными. Мне
нет нужды обременять свою память и поимённо знать все три сотни
человек экспедиции.
Как, собственно говоря, и ему. Потому
он и испросил вслух наши личности, чтобы записать со слов, вместо
того, чтоб пытаться вспомнить, как кого зовут.
– Фамилии, имена убывающих из
расположения? – спросил он, изготовившись строчить в бумагу.
– Ефрейтор Котов, Александр
Сергеевич, – назвался я. – Иже со мною доктор Рыкова, Анна
Николаевна. Беляева, Тамара Николаевна, фельдшер. И Рыкова Юлия…
Александровна.
Ведь, проговорилась же как-то
последняя, что, за неимением собственного, известного отчества, не
против величания «Александровна»? Значит, будет у нас
«Александровна». Нам нетрудно.
Молодой лейтенант придирчиво осмотрел
нашу четвёрку, собравшуюся у «прыгуна». Я, Беляева и обе Рыковых
(все со своими рюкзаками) подозрений у офицера не вызвали.
– Где искать, случись чего? – спросил
он, переписывая наши фамилии в черновик новой строевой записки. –
Надеюсь, не за тридевять земель?
– В планах был пляж на
юго-юго-восточной оконечности верфи, – отозвался я. – Где кончаются
пирсы и начинается длинная коса. У нас там... своего рода любимое
местечко. Отлучаться оттуда не планируем.
– Расчётное время возвращения? –
осведомился дежурный.
– Семьдесят два часа.
Собеседник вскинул руку, отбросил
закрывающий часы рукав кителя и взглянул на циферблат. Переписал в
записку текущее время.
– Остаётся пожелать приятного отдыха,
– усмехнулся он.
– И вам чистого всем неба.
Погрузились без слов. Молча расселись
по местам в четырёхместной кабине кораблика, в тишине закрылась
задняя рампа «прыгуна». Напряжение, появившееся между моими
спутницами, стало ощущаться физически.
Чтоб не перелаяться в полёте и не
похерить весь отдых псу под хвост, решил, что будет лучше сначала
долететь до места и выгрузиться, а уже потом выяснять отношения.
Кого какая вожжа укусила – ещё посмотрим. Сейчас главное – не
разораться в пух и прах на почве взвинченных нервов.
Но что между девушками что-то
произошло за время моего отсутствия – это к гадалке не ходи.
Очевидно, как гравитационная постоянная.
Да и что там лететь-то? Пешком – да,
верфи бескрайние. От горизонта до горизонта и из-за него за него же
– и это только по «короткой» линии. «Длинная» вообще исчезает в
никуда. Но это для пешего. Для «прыгуна», способного к полётам
различного вида, расстояние от лагеря в районе складского терминала
до нашего запримеченного пляжа – не более чем прыжок, и, при том,
почти буквально. Мы дольше собирались, чем летели.